Сердце колотилось где-то в горле. Я успела накинуть покрывала, но не успела найти, где спрятаться. Мгновение, и он – нет, они – поднырнут под помост и увидят меня. Так что больше ничего не оставалось. За миг до того, как они меня заметили, я рассыпалась.
– Тут есть кто?
Голос был незнакомым. Но я видела форму, так что знала – это студенты, и они из Огня.
– Вряд ли… – сказал другой голос.
Я могла их видеть, но как бы издалека. Слышала хорошо. И даже чувствовала – особенно сильно, когда ноги одного из них ступили на песок, рассыпанный по земле.
Обращаться в свою стихию – самое сложное, чему учат в Академии. Этот курс проходится в восьмом семестре, то есть последнем семестре последнего курса. Это настолько тонкое искусство, что даже после выпуска не все им владеют.
А вот я владею. Научилась заранее, ведь знала, как это может пригодиться. Вот, например, как сейчас.
Теперь я стихия, я одно из ее воплощений. Песок. Я покрыла землю таким тонким слоем, что никто не догадался, что кто-то здесь рассыпался.
– Обязательно торчать здесь всю линейку?
– Хочешь – можешь стоять на стадионе со всеми. Главное, кепку не забудь.
– Не думаю, что твой папа обрадуется, когда обнаружит нас здесь.
– Поверь мне, ему все равно. А мне хоть не будет скучно.
Последнее сказал тот, кто – как мне подумалось – считался в этой компании за главного. Высокий и ладный он опирался на стену помоста и прикуривал от собственного пальца, на котором плясал огонек. Он зажегся сам собой – и сам собой потух, когда парень выпустил струйку дыма.
Я лишь мельком увидела блеск огонька – а так смотрела на его волосы. Такого цвета я еще не встречала. Медь с золотым отливом. Самый приятный рыжий оттенок, который я когда-либо встречала. Остальные в его компании тоже были рыжими. Но их волосы не выглядели такими благородными, как у него.
Всего их стояло пять человек: две девчонки и три парня. Они болтали о пустяках и никуда не спешили.
Черт.
Силы были на исходе. Кроме чуда, обращение в стихию, было еще и затратным по энергии занятием. Моим пределом было десять минут. Сейчас прошло три, а я уже чувствовала, как песчинки магнитятся друг к другу, желая поскорее соединиться в мое тело.
– Грустно, что это последний год, – сказала одна девчонка. – Я бы еще поучилась.
Она и так была тощей, а в темной форме выглядела тросточкой, на которую опираются, чтобы не упасть.
– Тьфу! – воскликнул другой парень, плечистый, словно был Землей. – Я бы с удовольствием никогда больше сюда не явился.
– Я думала, тебе здесь нравится.
– Мне и правда многое здесь нравится. Но «учиться» в этот список не входит.
– А что входит?
– Ты!
Потом они захохотали. Жаль в этом воплощении я не могла отворачиваться. С радостью сделала бы это, чтобы не видеть, как эти двое, противоположные по строению, набросились друг на друга, словно не виделись все каникулы. Хотя откуда мне знать – может, и правда не виделись.
– А ты?
Другая девчонка обратилась к тому, кого я определила здесь главным.
– Что я?
Он словно только зашел сюда. Не следил за разговором, и пялился в пол невидящим взглядом. Сигарета истлела на треть, а он ее не струшивал. Но когда девчонка обратилась к нему, все же сделал это.
– Тебе нравится в Академии?
– Разумеется.
Прозвучало без выражения, так что она продолжила:
– А если честно?
– Да все прекрасно.
– Я думала, тебе не нравится, потому что здесь ты под постоянным присмотром папы.
