Огни на Эльбе - страница 29

Но Эрика ненавидела свою новую жизнь. И вымещала ненависть на детях. Ее первый муж сразу после свадьбы сбежал за границу, прихватив с собой приданое, и давление общества принудило Эрику принять предложение единственного мужчины, который, несмотря ни на что, готов был на ней жениться.

Прошло не так много времени, прежде чем она показала свое истинное лицо. Но только детям – пред отцом она продолжала притворяться доброй и, что бы ни происходило, во всем винила их с сестрой. Тогда отец, вздыхая, отводил Людвига и Иду в сторонку и просил их хоть немного облегчить жизнь своей новой матери.

Они старались. Они очень старались. Но какими бы милыми и послушными они ни были, все становилось только хуже. Эрика часто говорила, что зло отравляет невоспитанных детей изнутри, а если так, то и лекарство от него нужно принимать внутрь. У нее была своя, особая метода борьбы со злом: она брала кусочек сахара и, сопровождаемая испуганными взглядами детей, капала на него какую-то белую жидкость из флакона, который держала у себя в ларце. Людвиг и Ида должны были проглотить по порции такого «лекарства». Результатом были такие сильные желудочные спазмы, тошнота и диарея, что однажды он целую неделю не мог ходить в школу. Одно воспоминание о том чудовищном бульканье в животе – будто что-то пожирало его изнутри – до сих пор наполняло его стыдом и ужасом.

– В следующий раз будет две капли! – вечно грозилась Эрика. И хотя эту угрозу ей так и не удалось выполнить, дети были достаточно напуганы, чтобы стать еще тише, еще усердней, еще послушней.

Бесполезно. Она всегда находила к чему придраться. Когда их отец однажды заболел тяжелой пневмонией, и из-за сильного жара у него начались судороги, так что он не замечал ничего вокруг, Эрика на три дня заперла Иду в погребе – за то, что та якобы намеренно раздражала ее слишком громким пением. Там, внизу, стояла кромешная тьма, было холодно и сыро. Горничная боялась потерять место и поэтому держала рот на замке, а в одиночку Людвиг ничего сделать не мог. Ему оставалось только шептать сестре через узкое окошко в саду, что все будет хорошо. Когда ее выпустили из погреба, у малышки были синие ногти. В горячечном бреду она что-то тихо лепетала, а вскоре после этого у нее развилась тяжелая пневмония, последствия которой – кашель с кровью и приступы слабости – сопровождали ее всю оставшуюся жизнь. Она умерла от эмболии, когда ей не было и сорока.

Вскоре после случая с погребом Людвиг решил рассказать обо всем бабушке, но та назвала его лжецом и отвела на исповедь, где священник наложил на него покаяние – целый ворох бессмысленных молитв. Тогда он обратился к своему учителю латыни. И хотя герру Гропиусу нравился этот умный, тихий мальчик, он приписал бурную фантазию Людвига последствиям детского греха и сообщил обо всем родителям. Наказание, которое ожидало Людвига дома, он и сегодня не мог вспомнить без содрогания.

Он не планировал ничего заранее. Все получилось само собой: вместо капли на кусочке сахара Эрику ждала половина флакона в чашке с чаем. Он действовал почти бездумно, воспользовавшись моментом, когда никого не было рядом и надеясь только на то, что она не почувствует постороннего привкуса. Лекарство не горчило, но у него был странный, слегка кисловатый запах.

Она его почувствовала. Но лишь после нескольких жадных глотков.

– Странный вкус у этого нового чая, – сказала она, пожав плечами, и продолжила пить. А он, затаив дыхание, наблюдал за происходящим.