Огни на Эльбе - страница 8

Франц удовлетворенно кивнул. Конечно, люди все равно разинули бы на нее рты, но Лили не питала иллюзий по этому поводу. По крайней мере, она не была публично опозорена и смогла сохранить свое лицо.

Когда отец, наконец, предоставил ей слово, Лили почувствовала, как у нее подгибаются колени. Она достала из расшитой жемчугом сумочки свой маленький блокнот и раскрыла его. Несмотря на то, что она волновалась, и на стиснувший тело корсет, она заставила себя сделать глубокий вдох. Щеки ее порозовели.

– Королева эльфов «Титания», в честь которой назван этот великолепный корабль, в пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь» говорит… – начала Лили и услышала, как Франц рядом с ней тихо застонал.

Францу казалось нелепым, что ее отец называл все свои корабли в честь героинь из пьес Шекспира. «Дайте им красивое немецкое имя!» – часто восклицал брат, когда речь заходила о новом названии.

«Корабли созданы в Англии, как и большая часть хорошей литературы, так почему бы им не носить английское название?» – обычно отвечал отец в таких ситуациях.

«Гете тоже хорошо писал!» – однажды буркнул Франц. Однако отец привык оставлять последнее слово за собой. Он заметил сыну, что тот понятия не имеет, что на самом деле написал Гете, и поинтересовался, не хочет ли Франц процитировать что-нибудь, коль скоро он так убежден в его гениальности.

Лили легонько толкнула старшего брата локтем, посмотрела на свои записи, а затем перевела взгляд на толпу и, волнуясь, но громко и отчетливо процитировала слова Титании в переводе немецкого классика Августа Шлегеля:

Ее мать, сидевшая рядом с ней, испуганно ахнула. Метафора все же была чересчур смелой. По толпе прошел удивленный шепот. Но это ведь был Шекспир. Он всегда казался немного скандальным, но с его скандальностью смирялись. Выступать против признанного классика – себе дороже. Лили улыбнулась, потому что знала, что окружающие именно так и отреагируют, и продолжала:

– Что еще я могу сказать, кроме того, что я крещу тебя именем Титания, желаю тебе всегда хорошо плавать, и чтобы уровень воды все время был под килем на расстоянии вытянутой руки. Итак, я крещу тебя «Титанией»!

Она взяла бутылку шампанского, которая висела на длинной веревке, и изо всех сил швырнула ее в носовую часть корабля. Бутылка разбилась, капли шампанского брызнули в воздух и ярко сверкнули на солнце, прежде чем раствориться в воде гавани.

Толпа кричала и хлопала в ладоши. Отец обнял Лили, одновременно улыбаясь и строго глядя на нее. Нахмуренные брови ясно давали понять, что серьезный разговор будет позже. Мать тоже обняла ее, Генри немного смущенно поцеловал Лили в щеку. Франц махал рукой толпе, игнорируя свою семью.

– Это была очень удачная речь, моя дорогая. Разве что цитату можно было выбрать лучше. – Зильта поцеловала дочь в лоб. – Я горжусь тобой. Мы еще поговорим о велосипеде!

Когда они сошли со сцены и начали принимать поздравления, сыпавшиеся со всех сторон, произошел инцидент. Внезапный порыв ветра пронесся по сухому от пыли воздуху гавани. Раздались испуганные возгласы, один или два цилиндра едва не улетели, и дамы придержали рвущиеся из рук подолы платьев.

– Гроза была бы благословением! – Зильта посмотрела на небо, а затем отвернулась, моргая, потому что ей в глаза попал песок.