Молодые люди шли по белоснежному мелкому песку, осторожно лавируя между лежащими тут и там на ковриках полуобнаженными телами и попутно выискивая местечко, где они сами могли бы приземлиться и застолбить клочок свободного пространства собственными «тапечес».
Наконец, после недолгих поисков им это удалось. И даже не очень далеко от линии прибоя. Парни бросили коврики на песок и, стащив футболки и штаны, остались в купальных шортах. Натянули на самые глаза головные уборы, отгородившись от окружающих солнечными очками. У Джи Ука черные линзы скрывали пол-лица, а зеркальные стекла Тэ Хёна отражали всё, к чему бы он ни обращал свое лицо.
Решив немного прогреться перед тем, как пойдут в воду, друзья уселись на коврики лицом к океану, подставляя тела щедрому тропическому солнцу. Оглядели себя, посмотрели вокруг, на многочисленных купальщиков, лежащих на песке повсюду, куда ни простирался их взор, – и синхронно хмыкнули: по сравнению с прочими загорающими наши корейцы, даже будучи смуглым от природы, смотрелись совсем светлокожими. Но ничего! За неделю под палящими лучами они еще восполнят этот небольшой пробел.
Посидев недолго, опершись на отставленные назад ладони, Тэ Хён опустился спиной на коврик и натянул шляпу на лицо. Раскинул руки в стороны, хотя и подумал перед тем опасливо: не наступит ли на него какой-нибудь не особо аккуратный проходящий мимо купальщик. И тут же эта мысль скользнула куда-то далеко вглубь, оставив только приятное ощущение тепла на обнаженной коже груди и ног. Он смутно слышал голоса и смех множества людей вокруг, звонкие голоса детей, играющих неподалеку от их места, но все это звучало для музыканта неким «белым шумом».
Ви начал понемногу погружаться в какое-то сонное забытье, когда вдруг услышал, как рядом негромко, но восхищенно присвистнул Джи Ук.
– Что, хён? – лениво спросил он, не делая попыток пошевелиться.
– А ты взгляни сам, соня! – ответил друг. – Да поторопись, если не хочешь всё проворонить!
– Что? – приподнялся на локте младший, убирая шляпу с лица.
– Вон, слева по курсу, прямо в нашу сторону – две грации!
– М-м-м? – повернул голову в указанном направлении Тэ Хён. И вдруг забыл, что нужно дышать. И потянулся пальцами к очкам, стягивая их с носа, словно они мешали ему как следует разглядеть волшебное видение.
В их сторону направлялись две девушки в купальниках. И были они – как небо и земля, настолько разные.
Одна – медовая блондинка с длинными прямыми волосами, с едва тронутой легким загаром фарфоровой кожей, худощавая, длинноногая, невероятно красивая, словно сказочная принцесса. Крошечные треугольные тряпочки кораллово-красного цвета больше открывали, чем прятали небольшую грудь и стройные бедра, а розовые губы бантиком, верхняя из которых была причудливо-капризной формы, придавали удлиненному лицу с нежной линией скул выражение одновременно невинное и порочное.
«Хороша», – отстраненно подумал Тэ. Но стоило ему взглянуть на вторую девушку, как первая тут же, точно по небрежному движению ластика, стерлась из его памяти. Потому что вторая показалась музыканту богиней, спустившейся с небес на этот райский пляж.
Она была немного ниже своей подруги, но сложена очень гармонично: упругая полная грудь, дерзко торчащая вперед, прикрытая лишь маленькими клочками ткани в переплетении узких ленточек, поддерживающих всю конструкцию, того глубокого цвета
