— Нет, — сбился с мысли мистер Рейнфорд.
— Когда зубы впиваются в плоть, никакого клацанья не слышно. Оставьте ваши байки для мисс Блювенгейз, — снисходительно улыбнулась она.
— У меня даже шрам остался! — возмутился инспектор. — Ладно, пусть ничего не клацало, но волк укусил меня за предплечье. Могу показать.
— Вы ведь не станете раздеваться посреди улицы? — с нарочитым испугом произнесла Джейн, округлив глаза. — Это испортит вашу репутацию, и мисс Блювенгейз больше не напечет вам пирожков... Давайте уже вернемся к делу. Что вы думаете о первом подозреваемом, инспектор?
Мистер Рейнфорд укоризненно посмотрел на нее, но ответил:
— Мистер Дидлби ни при чем, мисс Уокер. Он бы не стал разбивать витрину, чтобы взять мое фото. Слишком дорогой способ сбить со следа. Но отчего вы так поспешно сбежали?
— Мне стало не по себе, — призналась она. — Фотограф так пристально меня рассматривал, точно мы в самом деле знакомы.
— Это у него профессиональное, — успокоил ее мистер Рейнфорд. — Сразу ищет удачный ракурс. Зря вы не согласились сделать кадр. Получилось бы превосходно.
— Индейцы верят, что фотография ворует душу.
— Вот как? Но вы-то не верите в это, правда? Иначе моя душа была бы сейчас в вашей сумочке, а там темно и тесно. Оставьте себе, прошу, — добавил он, когда Джейн потянулась к сумке. — Кстати, вы отправляли Максимилиану Олдброку свою фотографию?
— Нет.
— И он готов был жениться на вас, не увидев ни разу? Вы могли бы заподозрить неладное.
— Он говорил, что внешность — не главное. Что он хочет найти друга в будущей жене. Что ему нужна женщина со свободным духом, а здешние дамы полны суеверий. А с поместьем Олдброков связана какая-то ужасная история, которая их отпугивает. Я так поняла, кого-то из прежних владельцев жестоко убили. Мне было неловко расспрашивать миссис Олдброк. Это правда или выдумки? Такая история есть?
— Да, — помрачнел инспектор. — История гибели Максимилиана Олдброка.
***
Мистер Ррр настоял на том, чтобы проводить ее до поместья, и Джейн, заинтригованная его обещанием рассказать об Олдброках, не стала возражать. Дорога вывела их из города и потянулась вдоль ферм, откуда пахнуло шерстью и навозом.
— Вы ведь не здешний, — заметила Джейн.
— Как вы догадались?
Лаконичный, но безупречный покрой его костюма, манеры, поведение — в инспекторе был лоск того рода, который не бросается в глаза.
— Поняла по тому, как вы морщите свой идеально прямой нос, — сказала она. — Не похоже, чтобы запах ферм был вам привычен.
— Я из Лондона, — улыбнулся он. — В некоторых районах там воняет куда хуже.
— И что вы здесь делаете? Дайте угадаю, вас сослали за какую-то провинность.
— Мимо, мисс Уокер. Мой послужной список так же безупречен, как и профиль.
— Тогда… вас направили сюда, чтобы раскрыть какое-то особенно запутанное дело. Вот хоть смерть Максимилиана Олдброка, о которой вы обещали рассказать.
— Боюсь, снова в молоко. Это дело минувших дней давно пылится в архиве.
— Что тогда заставило вас приехать в милый Вуденкерс?
— Писем мне никто не слал, если вы об этом, — усмехнулся он. — Скажем так, меня вынудили уехать.
— Значит, вот где корни вашей версии о том, что меня выставили из Америки! Это проекция ваших собственных комплексов.
— У меня нет комплексов, мисс Уокер.
— Мы же партнеры, инспектор, нехорошо требовать от меня откровенности, а после замыкаться в себе, — не отставала Джейн. — К тому же вы полностью игнорируете еще одну версию.
