– Индиго выделяется в любой толпе. Любит носить яркое, цветное. Или, наоборот, предпочитает только черный цвет. В одежде – категоричен. Или – или. Индиго – странный. Взгляд – словно со стороны. Он одиночка. С трудом терпит незнакомые компании. Индиго настолько самодостаточен, что часто возникает ложное впечатление, что ему вообще никто не нужен. Но это не так. Индиго стремится познать планету, на которую попал будто нечаянно. Он любит дружить. Но слишком много времени тратит на борьбу с несчастными случаями и роковым стечением обстоятельств, которые стреляют из невидимого пистолета, в упор. – Старичок прикрыл веки, словно заснул. Аутизмом он явно не страдал. – Индиго – глаза и уши неизвестной цивилизации. Встречи Индиго с другими людьми никогда не бывают случайными. Его ведут по жизни знаки, соединяют с людьми, словно нажимают на мышку компьютера на далеком сервере управления Вселенной. Индиго—воин. Он целиком не видит стратегического замысла тех, кто стоит за его спиной. Полжизни он вспоминает, кто он такой, а еще полжизни выполняет судьбоносное задание. Существуют Индиго—наблюдатели, разведчики, творцы. Они облучают неизвестной энергией. Просвечивают душу, словно рентген. Ломают сложившиеся традиции и скрываются в альтернативной реальности. Такой Индиго нам не нужен. Он опасен. Если Индиго нельзя остановить, его следует уничтожить! – Старичок поднял указательный палец вверх, подчеркивая актуальность поставленной задачи.
* * *
Мама отступила. В душе она была уверенна, что Динкина эйфория пройдет к утру, она оклемается и смелый шаг в сторону самостоятельной жизни окажется милой домашней притчей. Мама упорно взывала к нравственным ценностям.
– А любовь?
– У нас было много времени, очень много времени проверить свои чувства. Но я пришла сегодня, бежала, сломала из-за него каблук, а он опять с газетой. С годовой подшивкой. И слова ему не скажи. Не лезь, говорит, не в свои дела! Мне эта подшивка очень дорога.
– А какая газета? – заинтересовалась мама.
– Да я запамятовала. – Дина отчаянно терла виски, словно пыталась вспомнить что-нибудь и в правду важное. – Я не выдержала. Прости, я слабачка. Расстроилась из-за какой-то мелочи. Но для меня это очень и очень серьезно.
– Но, доченька…
– Ничего не говори. Я телепат. Читаю мысли на расстоянии. Ты мне скажешь, что я истеричка, психопатка, неврастеничка. Что Игорь – муж, каких надо еще поискать, что таким добром не разбрасываются, что это бриллиант, святой человек, раз он выдерживал мой характер семь лет. Что Игорь – настоящий самородок, который встречается раз в жизни. И мои бонусы и выигрышные лотерейные билеты на счастливую жизнь уже закончились. Мамочка, больше не говори ничего! Я сейчас расплачусь! Какая же я идиотка, что бросила такого прекрасного парня! – Дина всхлипывала, как голливудская актриса. Не теряя царственного вида редкой породистой кошки, посматривая на себя в зеркало и экономно размазывая дорогую тушь по щекам. Но даже сейчас Динка оставалась ребенком. – Но эти газеты, радио, телевидение! Он заколдован, мама! Я успела спасти Майку от его информационно-энергетического влияния! Его душу украли, мама! Он сошел с ума! Умер! Улетел на другую планету! В его оплывающем теле живет совсем другой человек!
– А жить ты на что будешь? – лукаво улыбнулась мама, наблюдая спектакль Дины.
– Мама, о чем ты говоришь? Я только что вырвалась из лап коварного искусителя, спаслась бегством из логова порока, оторвалась от преследователей и маньяков шоу-бизнеса. А ты, ты банально интересуешься, на что мы будем жить? Мама, ничего не бойся! Я с тобой! Теперь судьба семьи в моих руках. Я – ваш кормилец, надежда и опора. – Серые Динкины глаза сверкали из-под отросшей челки. Она была похожа на отважного гусенка с тонкой шеей.
