Я жутко устал – и меня клонит в сон, но жажда информации все же оказывается сильнее.
— Вероятно, твой муж не успеет вернуться. – Я до сих пор не могу осознать, что Тьерд жив. Я видел его мертвым. И это точно была смерть – настоящая и невозвратимая. Даже с учетом его темной модификации. Но смысл этой женщине врать мне? – Не переживай. Мне многого и не нужно, скоро избавлю всех вас от своего пресветлого общества, - невольно ухмыляюсь, вспоминая панические взгляды, какие бросали на меня собственные люди, когда тащили от ворот. Подобные взгляды я бы мог ожидать от суеверных аборигенов, но от халларнов – помилуйте. Какую цивилизацию мы несем в иные земли, если сами все еще полны предрассудков и необоснованных страхов?
— Что с меченными Великим Треугольником?
Дэми хмурится, явно не понимая сути моего вопроса. Но Тьёрд не зря выбрал для себя именно эту женщину. Она гораздо сообразительнее большинства ее товарок.
— Ты об одержимых?
Киваю.
— Их осталось совсем немного. Скрываются по лесам. Большинство уничтожено в первый же месяц после твоей гибели. Оставшиеся опасны только для одиноких путников. Не рискуют нападать даже на небольшие обозы в несколько человек.
— Хорошо. А культ Трехглавого?
— Насколько мне известно, распущен. А еще было много казней. Большего, прости, не знаю.
Снова киваю – и на том спасибо. От северянки я все равно не узнаю действительно важных новостей, но вот так, по мелочи, по верхушкам, будет полезно ознакомиться. Впрочем, я уверен, что знает она гораздо больше, чем расскажет мне даже под пытками. Искусная женщина всегда развяжет язык своему мужу. На то природа наделила ее ртом и двумя дырками между ног. Глупо не пользоваться столь щедрым подарком Создателя.
— Активные военные действия? Здесь, на Севере.
— Насколько мне известно, нет.
Не могу скрыть ухмылку. «Насколько мне известно» - разумное начало для каждой фразы, на которой тебя могут поймать на лжи.
Дэми отходит к камину, останавливается, обхватив себя за плечи. Ее взор устремлен в огонь. Что она там видит? Неминуемую смерть собственного народа или триумфальное изгнание мерзких захватчиков с родной земли?
Нет, она никогда не перестанет верить в свой народ. Кто угодно, но только не она.
— Север получил послабления, - неожиданно для меня продолжает она. – Теперь кланы снова могут сами выбирать себе ярлов, могут следовать нашим традициям, чтить собственных богов. Внутри кланов мы почти свободны.
Я хорошо умею слышать то, что люди не говорят в открытую. Мало кто отдает себе отчет в том, насколько много можно считать из их мимики, жестов, интонации.
И сейчас Дэми, смотрящая в огонь и «говорящая» со мной спиной, открыта для меня больше, нежели, когда стояла, пристально глядя в лицо.
Она до сих пор находится в каком-то раздрае, в смущении или непонимании. И это при том, что ни в одной провинции Империи подобных послаблений нет.
— Это Тьёрд для тебя вытребовал? – озвучиваю первую пришедшую в голову версию.
Глупость, конечно, Император никогда не пойдет на подобное только из прихоти одного из его генералов, пусть и самого приближенного. Женщины приходят и уходят, а Империя должна стоять веками. Никакой слабости, никакой пощады к слишком высоко поднявшим головы, никаких послаблений завоеванным землям. Каждый должен знать свое место. Господину всегда должно стоять над рабом.
Она отрицательно качает головой, потом разворачивается ко мне.
