Он улыбнулся открытой улыбкой, и Софии показалось, что он сразу стал гораздо моложе, чем казался при первом взгляде сейчас, спустя столько лет. Его приятное лицо обрамляла аккуратно подстриженная бородка. Темные мудрые глаза лучились добротой и теплом.
– Здравствуйте, Лев Григорьевич! – немного смущенно сказала София. Ей внезапно захотелось спрятаться за спину матери, как в далеком детстве. Но она тут же взяла себя в руки, вежливо улыбнулась и протянула руку хозяину дома. – София. Если помните. Скорее всего помните. Наверное, меня не так легко забыть, если учесть, сколько проблем я доставляла матери на работе. Ну не то, чтобы проблем, а так, беспокойств. И не то, чтобы матери, а скорее…
Лев Григорьевич искренне рассмеялся и пожал руку Софии. Тут мать решила перевести разговор в другое русло и переключилась в рабочий режим.
– Лев Григорьевич, через двадцать минут подам завтрак на веранду.
Она развернулась и снова показала взглядом Софии следовать за ней.
– София, не присоединитесь ли вы сегодня к нам за завтраком? Я был бы очень рад. Хотелось бы послушать о годах в университете ваших дальнейших планах. М?
Лев Григорьевич снова тепло улыбнулся, и София вопросительно взглянула на мать. Та с легкой улыбкой кивнула головой и поспешила на кухню.
София тем временем решила прогуляться по саду, где она провела довольно много времени в своих детских играх и проказах. Она вышла на просторную веранду и спустилась по лестнице.
Конечно, в детстве, все кажется больше, чем на самом деле. Раньше этот сад казался Софии сказочным лесом, в котором она была… нет, не прекрасной феей, а отважным Робином Гудом. Только она, в отличие от Робина, никого не грабила, но сражалась отчаянно, а пряталась очень искусно. Ну или ей так казалось.
И к тому же противников в то время было маловато для эпической битвы добра со злом – только один, и то, он в основном ябедничал на Софию ее матери, которая приходила и ставила жирную точку в сказочном спектакле, сценарий которого так красочно был расписан у Софы в голове.
Девушка шагала по садовой дорожке. Лучи солнца пронизывали кроны деревьев, и трепетно шелестели листья. Легкая утренняя прохлада, идущая от земли, овевала ее лодыжки. София распустила волосы и встряхнула ими, подставляясь легкому ветерку.
Цвет ее волос был не медно–рыжим и не золотым, а каким–то редким сплавом и того, и другого. Ветер играл её волосами, и со стороны это было похоже на колыхание открытого пламени. Она щурилась и подставляла лицо тёплым золотым лучикам.
Пройдя вглубь сада, Софа увидела резную беседку. Она была хорошо ей знакома, это было сердце сада. Решетки были выкрашены в белый цвет, а по ним лениво ползли завитки плюща.
В детстве София часто видела здесь зазнайку Романа, который, стремясь спрятаться от всех, прибегал сюда с любимой книгой, забирался на одну из широких скамеек и подолгу читал, пока не наставало время ужина, и Ольга Ивановна приходила сообщить ему, что отец ожидает его за столом. Если только София не нарушала его уединение очередной выходкой.
Ей было откровенно скучно в те дни, когда мать брала ее на работу. И каждый раз она выдумывала все новые и новые способы разозлить и выманить Романа из этой беседки. Она прекрасно знала, что играть с ней он все равно не станет, но это, тем не менее, ее не останавливало.
Сначала ей удавалось это сделать с помощью тонкой веточки, которую она просовывала сквозь решетку беседки. Она тыкала ей в читающего мальчика, а если тот ломал или отбирал веточку, Софа находила новую. Потом способы становились все изощрённее, всех уже и не вспомнишь, конечно.
