– Мне так жаль, Райан. Это действительно очень несправедливо. Я попытаюсь тебе помочь, – Брук сочувственно улыбнулась ему, не понимая, как такое могло произойти в ее родном Олдвине, кто способен проникнуть в усадьбу и оклеветать ни в чем не повинного человека. Даже если отца будет трудно переубедить и упросить оказать помощь, то она разберется со всем сама, но так это не оставит.
– Благодарю, моя Леди. Мне улыбнулась судьба, когда я встретил вас.
– Ты рассмотрел в том человеке хоть что-то, что поможет найти его? Может, слышал голос?
– Человек, который проник в ваш дом, называл его по имени. Но это было шепотом, и оно звучало как «Ханс» или «Хенг», – Райан пожал плечами. – Из-за него я стал изгоем.
– Ханг? – вдруг спросил Колдер, поднимаясь на локтях.
Райан просиял.
– Точно! Спасибо, Кол, дружище. Ханг.
«Дядя Ханг? Друг отца? Не могу поверить».
Брук послала Колдеру изумленный взгляд. Она не могла поверить, что Ханг способен на подобное. Сколько она его знала, Ханг с Лин любили ее и Энона как своих детей. Они с Колдером были частыми гостями в усадьбе, и их, как приближенных к лорду, так же уважали в Олдвине.
– Давайте спать, хватит шептаться, – буркнул Колдер и снова улегся на прежнее место, отворачиваясь от собеседников.
Райан переглянулся с озадаченной Брук, задавая ей немой вопрос, что происходит с этим парнем. Но девушка лишь грустно поджала губы. Она и сама хотела бы знать.
Ближе к утру толпа разошлась по домам. Черти так и не появились. И с небольшим воодушевлением, что они испугались феникса, люди отправились немного поспасть. Но Норду выспаться не удалось – заныла рука. Он приподнялся и сел, снял перчатку. Тихо ужаснулся тому, что открылось перед его взором: чернота распространилась на всю кисть. Он покрутил ее, не узнавая свою же ладонь.
Эйден храпел на всю хижину. Эдана во сне жалобно всхлипнула, и Норд вновь натянул перчатку, беспокоясь, что она проснется и увидит почерневшую кожу.
Девочке опять снился кошмар.
Она стоит в плотном кольце огня. Кусачие языки пламени пытаются дотянуться до нее. Страшно и очень жарко. То ли слезы, то ли капли пота скатываются по щекам. Внезапно огонь принимает человеческую девичью фигуру, протягивается рука и хватает за предплечье.
От сильного жжения серые глаза распахнулись. Эдана обнаружила, что держит себя за то же место, что и огненная гостья из сновидений. Отдернув руку, под ней заметила новый ожог.
– Снова плохой сон?
Эдана поспешно натянула на ожог рукав и повернулась к Норду. На минуту задумалась, а потом спросила, грустно свесив голову:
– Ты обижаешься на меня?
– Что? – не понял Норд, подошел к ее кровати, сел на край, вытер слезу на детской розовой щеке. – Хей, что за мысли? Как на тебя можно обижаться?
– Ты столько возишься со мной, а я ничему не научилась. Я бездарна.
– Это не так. У каждого свой путь, каждый учится чему-либо в своем темпе. Однажды все получится.
В образовавшуюся паузу ворвался храп Эйдена.
– Не хочу возвращаться домой, – девочка придвинула к себе ноги и обняла колени.
– Почему?
– Там дразнят меня. Называют подделкой под принцессу. Говорят, что я недостойна носить ее имя.
– Не слушай ты эту шпану уличную! Они просто завидуют, что ты так близка с фениксом.
– Хочу надрать им всем задни…
– Эдана, – мягко и с улыбкой одернул ее Норд.
– Я провела здесь весь день, и никто меня не осудил. В этом городе всем безразлично, умеешь ли ты что-то или нет. Тей оказался не таким уж и разговорчивым, но у него все равно куча друзей.
