Читать онлайн Соловьева Елена - Огонёк для одинокого Волка

1. Глава 1

Светлана

Переезжая на новое место работы, я питала самые радужные иллюзии. Частная лечебница в горном ущелье среди сибирской тайги, чистый воздух, сказочные пейзажи, живительная энергия самой природы.

Но земной рай обернулся адом...

Первые тревожные звоночки появились уже в первый день работы. В лечебницу я прибыла в качестве медсестры и сиделки. После смерти горячо любимого дедушки испытывала острую потребность заботиться о ком-то. Потому заключила контракт и прибыла на место по выданным билетам. Уже на входе в лечебницу меня обыскали буквально до трусов, перевернув чемодан и даже вспоров дно. Подобные меры безопасности показались излишними. Как и предупреждение о том, что я должна держать рот на замке, не разговаривать с пациентами и, в идеале, тут же забывать то, что случайно увидела или услышала.

Дальше — больше. Со временем я стала подмечать и другие странности. Например, то, что пациенты обладают обширными познаниями в области химии, биологии, ядерной инженерии. Как и то, что многие относятся к пребыванию в лечебнице как к заключению. А ко мне — как к надзирательнице. В таких условиях работать трудно и крайне неприятно. Но я искренне старалась быть милой и отзывчивой, что абсолютно не нравилось остальному персоналу.

Я стала изгоем в коллективе.

Но даже это не помещало мне со временем понять, что лечебница — это лишь вершина айсберга. В прямом и переносном смысле этого слова. Внизу, прямо под жилыми корпусами располагалось нечто секретное и определенно опасное. Мне, как младшему наемному персоналу, туда входа не было. Да я и не особенно стремилась. Однако не могла не замечать того, что в «обычную» лечебницу подозрительно часто приезжают люди в военной форме, на бронированных автомобилях, прячущие лица и настоящие имена.

В довершение мне запретили покидать место работы до окончания контракта. Даже съездить в город за покупками не разрешили. Сотовый телефон отобрали еще в день приезда. Я оказалась бесправной пленницей непонятных людей, занимающихся явно не тем, чем предполагалось ранее.

А потом случился пожар.

В этот день к нам снова пожаловали гости на бронированных машинах. Всему персоналу было приказано немедленно отправиться в комнату отдыха, не забыв запереть двери комнат своих подопечных. Я как раз читала Хемингуэя для Патрика, одного из пациентов. Этот сухонький, сморщенный, как изюм, старичок со старческими пятнами на коже и английским акцентом отчего-то вызывал в моей душе наибольший отклик. Наверное, потому, что напоминал моего дедушку. Невзирая на запреты и опасность быть наказанной, я читала Патрику «Старик и море».

— Пожалуйста, дочка, — попросил Патрик. — Еще немного.

Я не смогла отказать и, лишь добравшись до конца главы, захлопнула книгу. Как раз в этот момент взвыла сирена, запахло паленой пластмассой, и персоналу снова настойчиво предложили вернуться в комнату отдыха.

— Почему не выводят пациентов?.. — забеспокоилась я.

Патрик устало прикрыл глаза и, растянувшись на кровати, прошептал:

— Нам отсюда не выйти.

— То есть? — не поняла я. — Если в лечебнице пожар, то мы должны немедленно ее покинуть. Идемте, Патрик.

— Из этого места можно выйти только вперед ногами, — вздохнул он. — Я-то свое отжил. А вот тебя жалко. Знаешь, что: возьми!

Он с силой вложил мне в руки магнитный ключ и начал описывать, как пробраться на нижний ярус подземной части лечебницы. Туда, где расположен огромный опытовый бассейн.

— Это безумие! — возразила я. — Нам надо выбираться наружу, а не спускаться вниз. Если здание обрушится… Боюсь даже представить. Нас просто погребет заживо. Вставайте, Патрик, не капризничайте.

Я попыталась закинуть его руку себе на плечо и вынести из комнаты. Но Патрик оказался на редкость тяжелым, невзирая на невысокий рост и худощавость. К тому же он совершенно мне не помогал, продолжая повторять маршрут, как заведенный. А еще отрывок из любимой книги, требуя заучить наизусть. Когда я попыталась рывком поставить его на ноги, он вцепился обеими руками в кровать и прокричал:

— Беги, девочка, немедленно! Со мной у тебя нет шансов спастись. Не вздумай выходить через главный вход, тебя не выпустят живой. Спускайся вниз и найди ее. Ты справишься, я в тебя верю!

Мне подумалось, что от испуга Патрик потерял рассудок. Его слова походили на бред. Куда бежать? Кого найти?

Ее?..

В коридоре раздались шаги. Внутрь комнаты заглянул человек в балаклаве и с автоматом. К охранникам «лечебницы» я не то, что привыкла, скорее смирилась. Потому обрадовалась, увидев одного из них. Глупая…

— Скорее! — попросила я. — Помогите мне вынести Патрика.

На меня направили автомат и приказали оставаться на месте. А сразу после того, как я исполнила требование, закрыли дверь на ключ.

— Нет!.. — выкрикнула я в слезах. — Вы не можете оставить нас там! Откройте дверь, немедленно!!!

Кто бы меня послушал…

Запах гари усиливался. Глаза щипало нещадно, не то от слез, не то от едкого дыма. Но, к собственному бессильному ужасу, я понимала, что мы обречены. Даже если выйти из комнаты… Тот тип с автоматом – он явно не шутил.

— Дорога свободна, — вдруг проговорил Патрик, поведя ушами, как заправский сторожевой пес. Зрение у старика плохое, а вот слух — отменный. — Сейчас или никогда. Ключ открывает все двери. Беги!

— А как же вы?.. — не могла не спросить я.

— По долгам следует платить, — глухо отозвался Патрик.

Он лежал, не открывая глаз и не шевелясь.

Последнее, что я услышала, прежде чем выбежать в коридор, это цитату из его любимой книги: "Сейчас голова у меня ясная. Даже слишком. Такая же ясная, как сестры мои, звезды. Но все равно мне надо поспать. И звезды спят, и луна спит, и солнце спит, и даже океан иногда спит в те дни, когда нет течения, и стоит полная тишь…»

2. Глава 2

Светлана

Все дальнейшее происходило словно в тумане.

Отперев дверь, я выбежала в коридор, повторяя про себя слова Патрика, точно мантру. То ли со страха, то ли благодаря обостренному инстинкту самосохранения, я так хорошо запомнила маршрут, словно карта отпечаталась на внутренней стороне век. Знакомые коридоры преодолела за считанные секунды, давясь кашлем и слезами. Дыма было слишком много. В одном из кабинетов бушевал огонь, вырывавшийся наружу. Точно вырвавшийся на свободу адский спрут, он пытался ухватить меня за ноги и затащить в свои владения.

С визгом промчавшись мимо, я не почувствовала, как огонь опалил ноги. Лишь заметила, как вспыхнули полы халата. Скинула его с себя, с ненавистью затоптав, и бросилась дальше. Возле грузового лифта обнаружила кулер и брошенное полотенце. Смочила его водой, прикрыла лицо. Дышать стало гораздо легче. Вбежала в лифт. Дрожащая рука замерла над панелью.

Нет, нет, нет…

Это немыслимо. Самоубийственно!

Правилами пожарной безопасности настрого запрещается пользоваться лифтами во время пожара. Это опасно и безрассудно. Как и то, что вместо того, чтобы выбраться из здания, я углублялась в его недра. Так велел Патрик. И я верила ему, как никому больше во всей этой проклятой кипящей от огня лечебнице. Охранники с автоматами не дадут сбежать. Выбирая между ними и огнем, я все же предпочла последнее. Так, по крайней мере, у меня был хоть какой-то шанс на спасение. Ничтожный, но единственный.

Затаив дыхание, нажала кнопку нижнего этажа.

Дверки лифта сомкнулись, кабина дрогнула и с натужным гудением понеслась вниз. Она двигалась так быстро, что в какой-то момент стало казаться, будто оборвались тросы. Не придумав ничего лучше, я уселась на пол и обхватила колени руками. Истерично вскрикнула, когда отключился свет. Думала: все, это конец. Мысленно попрощалась с жизнью и уже надеялась на встречу с горячо любимым дедулей.

Как лифт остановился и открылся.

На нижнем этаже полыхал огонь. Сейчас я была уверена: возгорание произошло не само по себе. Лечебницу вместе с обитателями подожгли нарочно, наверняка пытаясь скрыть улики. Точнее, какие-то важные разработки. Пусть мне только двадцать, но я не глупа и не наивна до такой степени, чтобы не понять. Патрик был тысячу раз прав. Никого не выпустили бы живым, не оставили свидетелей. Ни единого.

Но почему я?

При чем здесь санитары и медсестры, которые понятия не имели о происходящем? Многие из нас, младшего персонала, не бывали на нижних этажах. Не видели лиц приезжавших и не знали имен. Мы не смогли бы никого сдать. Просто потому, что были не в курсе происходящего.

Я передвигалась слишком медленно. По крайней мере, мне так казалось. Приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы заставить себя следовать по намеченному маршруту. Огонь поджидал всюду. Полотенце не помогало, я успела надышаться едким дымом. Голова кружилась. Легкие жгло огнем. Я передвигалась как в замедленной киносъемке. Звуки становились все более глухими и отдаленными. Силы подходили к концу.

Я боролась с желанием отказаться от спасения и просто уснуть. Погрузиться в эту приятную полудрему, где нет ни страха, ни огня. Просто закрыть глаза и позволить случиться неизбежному. Наверное, именно так бы я и поступила. Если в тот момент в голове, точно выстрел, не прозвучал голос Патрика: «Беги, девочка, беги! Ты должна выжить. Должна найти и спасти ее. Ты — последняя надежда».

«Зачем? — вяло спросила я, останавливаясь и прижимаясь спиной к раскаленной металлической стене. — Меня никто не будет искать. Нет ни родственников, ни друзей, ни любимого человека. Я никому не нужна. А там… Там меня ждет дедушка. И родители, которых я почти не помню».

«Нет, девочка, ты не права, — настойчиво возразил Патрик. — Тебя уже ищут. И непременно найдут».

«Кто?..» — вяло поинтересовалась я.

Ноги дрожали от перенапряжения. Настойчивое желание сползти по стеночке и распластаться на полу отнимало саму возможность мыслить разумно. Кажется, я сдалась окончательно, перестала верить инстинкту самосохранения. И Патрику.

Но он не сдавался.

До сих пор не знаю, было это следствием отравления ядовитыми испарениями или просто не на шутку разыгравшейся фантазией, но Патрик произнес фразу, буквально окрылившую меня.

«Твоя семья тебя ищет. Ты нужна им. Не смей сдаваться и оставить их одних. Беги, девочка. Беги!»

Превозмогая боль и усталость, я рванула с места, точно сорвавшаяся с привязи лань. Слова Патрика освободили меня от внутренних оков. Мне удалось добраться до желанной цели — до огромного опытового бассейна. Я нырнула в теплую воду, чувствуя благословенное облегчение. Сделала три больших жадных глотка, не думая о качестве воды. Несварение в данной ситуации было несущественной угрозой.

Это был не конец борьбы. Только начало.

Патрик сказал, что я должна открутить вентиль и спустить из бассейна воду. Тогда откроется выход. Но у меня не хватало сил. Упрямая железяка не хотела сдвигаться ни на миллиметр. Я сорвала ногти, но не добилась результата.

Потолок пылал и рушился. Приходилось уворачиваться от падающих балок, с шипением погружавшихся в воду. Сверху все дрожало и гремело. Я уже предчувствовала тот миг, когда верхние этажи обрушатся, и опытовый бассейн станет моей могилой.

В очередной раз нырнув, я не смогла увернуться вовремя. Металлическая деталь была слишком большой и тяжелой. Вода смягчила удар, но не избавила от столкновения. Когда висок опалило жгучей болью, я потеряла сознание. А когда вновь открыла глаза…