Огоньки - страница 22

– Тула! – начал было Денис, но осёкся, соображая, что теперь нет необходимости говорить вслух. «Тула, но как я здесь оказался?» – он вновь попытался мысленно сформулировать вопрос, но почувствовал, что это ему не очень удаётся, поскольку в голове одновременно вертелся целый рой вопросов вперемешку с рассуждениями и сомнениями.

– Не напрягайся, Денис, ты можешь говорить привычным для тебя образом. – Существо в очередной раз обескуражило его, произнеся эту фразу так же, как и он, вслух, с одной лишь разницей – его голос доносился как бы отовсюду и имел необычный тембр, как будто за него говорили стены. – Мы тоже обладаем определённым даром звуковой речи, однако безмолвное общение имеет ряд преимуществ: во-первых, это удобнее, во-вторых, быстрее, в-третьих, количество и скорость передаваемой информации несравнимы с обычной речью, ну и в конце концов такое общение позволяет лучше понимать друг друга, поскольку каждый переживает ту же палитру эмоций, что и его собеседник.

«Вот это да! – думал в этот момент Денис. – Но я-то не обладаю даром телепатии, и, несмотря на это, мы услышали и поняли друг друга! И почему инопланетянин владеет русским? Кстати, инопланетянин или инопланетянка?»

– Понимаю, что чем больше я буду давать тебе объяснений, тем больше вопросов у тебя будет возникать, – как бы развивая мысли Дениса продолжило существо. – Некоторые из них мне понятны. Исходя из логики происходящего, любой на твоём месте пожелал бы задать их. Давай поступим так: я кое-что расскажу тебе, а ты просто сиди и слушай.

– Хорошо, – ответил Денис и, устроившись поудобней, впился взглядом в Тулу.

– Для начала замечу, что для того, чтобы общаться мысленно, достаточно одного собеседника, умеющего это делать: в данном случае это я. Поскольку мы можем подключаться к органу сознания другого существа, нам не надо специально изучать его язык: мы просто считываем, транслируем – в общем, обмениваемся с ним мыслеобразами, и при помощи некоторых, скажем так, приспособлений можем преобразовывать их в соответствующие звуковые сигналы, воспринимаемые им как речь. Именно поэтому ты слышал «русскую речь». Хотя, как ты теперь сам понимаешь, необходимости в этом нет. Как правило, мы «говорим вслух» с одной лишь целью – чтобы собеседник не подумал, что он сошёл с ума. Однако мы не обладаем таким органом речи, как вы. У нас нет рта в вашем понимании. Но у нас есть другой, с помощью которого мы можем заставить «говорить» за нас других, например, какое-нибудь живое существо или предмет. И ты не ошибся в своём восприятии – за меня действительно говорили стены. И стены эти – не простые! Тут мы подошли к ответу на твой главный вопрос, где же ты оказался? Ты находишься на спутнике Земли, который вы называете Луной, внутри нашего средства перемещения по бескрайним просторам космоса. Наш корабль – очень сложное устройство, некоторые элементы и функции которого, как ты уже заметил, вполне можно назвать «живыми» или «волшебными». Но об этом ты, возможно, узнаешь позже. Попал ты сюда не случайно – это мы с помощью специально наведённого туннеля забрали тебя из коридоров библиотеки в тот момент, когда эбры^>2 пытались выкрасть тебя. «Эбры? Кто это? Кому я нужен? Зачем меня выкрадывать?» – задавался вопросами Денис, слушая Тулу. «Вы – земляне, мы – лалы, а такие, как ваш библиотекарь, – эбры». – «А разве он не человек?» – «Нет, но он – землянин, а ещё есть херасы, это те, кому подчиняются эбры. Херасы не земляне. У тебя и твоих друзей есть то, что нужно херасам. Поэтому эбры, выполняя их приказ, заманили тебя с целью похищения». – «Неужто наше изобретение? Но ведь…» – «Да, им нужна твоя «летающая тарелка», чтобы прилететь сюда, на Луну. И если это произойдёт, то всем – и вам, и нам – будет очень и очень плохо». – «Но ведь она ещё недоработана, она даже толком не летает! Я как раз хотел проштудировать одну научную работу, чтобы понять, в чём наша ошибка». – «Именно это и стало сигналом для организации твоего похищения, Денис. Об этой работе молодого учёного Филимоненко, который, к слову сказать, был другом твоего отца, знали херасы. Они также знали, что эта работа – важный кирпичик в замысле твоего родителя и что, если кто-то когда-либо всерьёз заинтересуется ею, то это будет означать лишь одно – этот человек в шаге от изобретения летательного аппарата, позволяющего преодолеть гравитацию. Поэтому, когда ты запросил эту работу у эбра, твоя судьба была уже предрешена. Но тут вмешались мы». В голове Дениса всплывали фрагменты недавно пережитых событий, отчасти необъяснимых до этого и вдруг ставших понятными после слов Тулы: вот отец, передающий ему тетрадь с расчётами, вот разочарованные неудачным пуском лица ребят, а вот записка Грейкина с просьбой прийти в библиотеку. Даже звероподобный вид Герхарда Ионыча, которого он знал ещё с первого курса университета как очень толкового и учтивого сотрудника библиотеки, теперь не вызывал удивления. «Да, ты видел, можно сказать, истинное лицо эбра. И эбры, и херасы умеют изменять внешность и открываются только своим или если их на это вынудили определённые обстоятельства». – «Но я-то им зачем? Могли бы просто отобрать у нас тарелку, в конце концов, да и вообще..» – вновь попытался спросить Денис и наконец заметил, что уже давно не слышит необычного голоса, исходящего от стен, а ведёт с Тулой мысленный диалог, мгновенно получая при этом ответы на вопросы, возникающие в его голове в виде образов и картинок. «…Хотелось бы поподробнее узнать о херасах и эбрах». – «Херасы – это древняя агрессивная раса. Но о них мы поговорим позже. Теперь тебе надо немного передохнуть. Ты слишком перевозбуждён, я понимаю твоё состояние. Чтобы воспринять ту информацию, которую я хочу донести до тебя, нужны силы. Я оставлю тебя здесь на некоторое время, постарайся поспать. Эти стены помогут тебе». Тут Денис вновь заметил, как интенсивный накал нитей спирали в «голове» Тулы начал тускнеть, почему-то это ассоциировалось у него с наступлением вечера, когда всё медленно замирает, чтобы затем отойти ко сну. Он и впрямь ощутил упадок сил и тотчас почувствовал, как спинка его «живого кресла» откинулась назад, отчего он повалился на спину, ноги его приподнялись, и тело приняло горизонтальное положение. Теперь он уже лежал на большом удобном ложе и смотрел, как Тула, вплотную приблизившись к стене и совершая изящные волнообразные движения, плавно исчезает в открывшемся в ней отверстии. Последнее, о чём он успел подумать перед тем, как провалиться в глубокий сон, было: «Кто же всё-таки Тула – инопланетянин или инопланетянка?» На что уже как бы сквозь дрёму и толщу стен он мысленно уловил: «Считай меня инопланетянкой…»