Марк, безусловно, пользовался своим положением. Не без основания считая себя человеком с хорошим вкусом, он, благодаря отпущенным ему природой привлекательным внешним данным, всегда имел возможность выбирать и, соответственно, не сторонился красавиц, изысканных и талантливых женщин.
Первые робкие школьные попытки очаровать одноклассниц принесли ему головокружительный успех. Девочки сдавались без боя от одного взгляда больших серых глаз, и тогда он стал более разборчив, долго искал достойную себя, пока, наконец, не влюбился в студентку филологического факультета, спортсменку, красавицу, звезду очень модной тогда игры КВН, дочь профессора, а потом... Потом были коллеги и актрисы театра, диктор и редактор телевидения, успешная бизнес-леди и адвокат. Не девчонки уже, но умные, успешные, состоявшиеся, при этом молодые и красивые женщины, умеющие презентабельно подать себя и поддержать завязавшуюся беседу. Он быстро загорался, пылал как пламя, добиваясь ответного чувства, а после: в постели, на приёме или в ресторане, слушая, как его дама умно и весело высмеивает коллегу, ведёт светскую беседу, обсуждает меню с молоденьким официантом – вспоминал, что это уже всё не раз было, и ему становилось скучно.
Марк старался скрыть накатившийся сплин, но женщины замечали эту унылость и минорное настроение. Одни устраивали ему показательные сцены, и он делал вывод, что они не такие умные, как ему казалось вначале, а другие просто уклонялись от дальнейших встреч, что очень радовало, давало возможность без преград вновь воспылать, получив в кровь порцию адреналина, и уже окончательно остыть, предвкушая следующее приключение.
И вот второй раз за сутки какая-то девчонка, которая в первый же день сдалась, кажется, сама напросилась на поцелуи, с первой минуты смотрела на него так, как фанатка пялится на кинозвезду или эстрадного идола...
Он сразу подумал, что её, наверное, следует выгнать. Дать денег и выгнать! Но, крепко сжимая кулаки, сообразил, что дело не в том, что ей некуда идти, а в том, что это бизнес сделал его жёстким и беспринципным. В конце концов, её можно устроить на завод младшим помощником… Нет, лучше старшим, не то младшего куда пошлют…
Однако Марк, как и предполагал, ощутил укол в сердце. Стоило ему лишь допустить мысль о расставании с Василисой, как он почувствовал, что не хочет, чтобы она ушла, не хочет, и всё!
Васька вернулась к нему в том же платье, в котором пришла вчера, и Марк внезапно понял, что ей больше нечего надеть. Он виновато погладил её руку и попросил:
– Я проголодался...
Тогда она молча поставила на стол тарелку с маленькими пирожками и отвернулась, опять изображая бурную деятельность у плиты.
– А ты? Я не буду есть один! – Марк демонстративно отодвинулся от стола, поймал смущённый взгляд из-под пышных ресниц и услышал ответное:
– Я не хочу, – тихо поговорила Васька, отчего ему вдруг стало весело.
– Врёшь! Хочешь! А если ты не будешь кушать, я не дам тебе вот что... – Марк буквально на минуту выскочил в прихожую, вернулся и жестом фокусника высыпал на стол гору конфет, завёрнутых в яркие фольгированные фантики.
Заворожённо глядя на блестящие в свете ламп, весёлые бумажки, она послушно налила и себе чашку бульона, взяла с тарелки пирожок.
Они сидели по разные стороны стола, обедали, и ему отчего-то подумалось, что их вполне можно принять за семью. Он посмотрел в настороженно ожидающие зелёные глаза и похвалил за приготовленный обед:
