По обе стороны от входа возвышались каменные статуи богов. Всеслав вспомнил, что розовый мрамор привезли с Земли, на Голуни не было горных пород биогенного происхождения. У самого входа стояли Перун и Лада. Грозный взгляд громовержца был направлен прямо на приближавшегося к Храму человека. На плече Перуна восседал сокол, в деснице у бога был боевой топор. Изваяние излучало силу и буквально светилось энергией, невольно заставляло задуматься о величии Неба и Вселенной. В свое время оформлением этого Храма занимался сам великий Михайленко. Знаменитый скульптор до конца жизни считал этих идолов самыми лучшими своими работами.
Статуя Лады в противоположность грозному образу Перуна, наоборот, дышала любовью и нежностью. Скульптор вложил в свой труд всю душу, изобразив идеал Женщины, подруги и матери. Правая рука Лады открытым приглашающим жестом была простерта вперед. А левую богиня держала на слегка выступающем животе. Было заметно, богиня беременна. Так и должно было быть – Богиня жизни, Великая Мать, кому как не ей дарить жизнь?
Рядом с Перуном и Ладой выстроились Стрибог, Велес, Мокошь, огненосный Смаргл, Ярило. Взгляд Всеслава приковала к себе крылатая дева Магура. Воинственная дочь Перуна стояла, распростерши могучие крылья, готовая взлететь, воспарить над миром. Золотистые волосы богини выбивались из-под железного шлема, стройную девичью фигуру облегала кольчуга, на поясе висел меч. В руках Магура держала чашу в виде черепа. Сила таланта художника была такой, что казалось, через секунду скульптура оживет и шагнет навстречу человеку. Или это Богиня сама иногда оживляет свое изваяние? Всеслав склонил голову перед Магурой и, резко выпрямившись, зашагал к куполу Храма.
Внутри здания прямо перед вошедшим возвышался Сварог. Седовласый бог стоял, опираясь на увитый тонким растительным узором железный посох. Кузнец, Сеятель, Творец, Строитель был одет в простую длиннополую рубаху, на поясе висел тяжелый прямой меч, глаза бога светились крупными небесной синевы сапфирами.
Всеслав замер перед статуей божества. В голове исчезли все мелкие никчемные мысли, освободившийся рассудок заполнило ощущение безмятежного вселенского спокойствия. Сама атмосфера Храма смывала с души все мелкие грязные проблемки, освобождала от бытовых оков и дрязг, наполняла сердце человека светом и чистой мудрой силой. За хрустальными стенами святилища била жизнь, колыхались ветви священных деревьев, в небе светило солнце, одно из многих солнц, даривших свет Руссколани. Но здесь, перед ликом Сварога, время остановилось, свернулось в кокон, отступило, подчиняясь воле Творца. Здесь были только Бог и человек, и ничто не могло помешать их разговору.
К замершему в безмолвной молитве Всеславу неслышно подошел высокий крепкий старик. Сибирцев вздрогнул от легкого прикосновения к плечу и резко повернулся к человеку.
– Давно тебя не было видно, Всеслав, – с легкой улыбкой произнес волхв. Крепкий, жилистый, полный энергии человек, его длинные седые волосы скреплял на лбу простой кожаный ремешок, усы и окладистая борода окаймляли волевое лицо. Длинная белая косоворотка, украшенная вышивкой, была стянута широким кожаным поясом с кованой железной пряжкой. Чем-то он напоминал ожившую скульптуру своего небесного покровителя Сварога, только меч волхв никогда не носил. Он вообще старался не брать в руки оружие.
