Трудно найти корабль, способный состязаться в скорости с новейшим руссколанским тяжелым крейсером. Сверхсовременная боевая машина, сочетающая в себе огневую мощь звена эскадренных крейсеров, скорость фрегата и ангарную палубу катероносца, предназначалась в первую очередь для дальней разведки в глубоком космосе и рассчитывалась на одиночный бой с любым возможным противником. Скорость, огневая мощь, энерговооруженность этого корабля на порядок превосходили любой эскадренный корабль любого известного флота. С ним могли конкурировать только корабли одного с ним класса: тяжелые крейсера дальней разведки. Элитные корабли земных флотов.
Расстояние неумолимо сокращалось. Теперь противник рассыпался веером, надеясь, что хоть один из трех эсминцев уйдет от погони.
«Катера, на старт. Старпом, распределить цели», – получив приказ, Славомир с головой погрузился в работу систем наведения и координации.
«Первое звено, второе, пятое… цель, ордер атаки. Старт!» – Катера с ревом срывались со стартовых столов, покидали ангарную палубу и устремлялись в погоню, следуя четким указаниям «Папы». Несколько секунд, и эскадрильи рассыпались по пространству, двумя боевыми роями настигая эсминцы противника. Сам «Илья» гнался за средним эсминцем. Вскоре дистанция сократилась до дальности выстрела главного калибра. Все, можно было открывать огонь. Еще немного, еще несколько длинных растянутых долей секунды погони, и крейсер легонько дрогнул от залпа носовых излучателей. Затем еще и еще.
Командир догонского корабля, поняв, что его просто расстреляют на предельной дистанции, развернулся и ринулся в отчаянную торпедную атаку. Артиллеристы крейсера перешли на беглый огонь. Залп, залп, еще и еще. Есть попадание, второе, третье. Получив третий импульс, пронзивший корпус насквозь, как фанеру, догон расцвел в тусклой сиреневой вспышке взрыва. Искореженные останки корабля выпали из надпространства и неторопливо дрейфовали в межзвездном пространстве.
«Боты номера 2 и 3, на старт» – спасательная команда, подчиняясь приказу Прилукова, вылетела на форсаже к обломкам эсминца. Славомир действовал на автомате, не теряя времени на бессмысленные раздумья, как положено по уставу. Хотя в душе он сомневался, что там остался хоть кто-то живой. Три импульса главного калибра крейсера не оставляли никаких шансов на спасение. Штурмовики и истребители настигли оставшиеся корабли догонов, и вскоре еще два бота направились к искореженному обрубку, в который превратился вражеский эсминец. Но оставшийся догон, умело увернувшись от катерных торпед и уничтожив три штурмовика и истребитель, растворился в пространстве. Оставшиеся катера, безрезультатно расстреляв боекомплект, повернули к «Муромцу».
«Сволочь, сбил Володьку, если бы была еще одна торпеда…».
«Я четыре торпеды сбросил. Я же почти вплотную подошел!»
«Ребята, Ярослав жив! В капсуле болтается».
«Еле ползу. Сейчас в пространство выпаду».
«Беру на буксир. Добрыня, держись крепче».
«Мужики, дайте дорогу, у меня стабилизация барахлит».
«Гад, скотина, паучье отродье, мандавошка переросшая, он меня насквозь прошил! Еле ползу».
«Ребята, не засоряйте эфир. Проверьте район еще раз, подберите все капсулы. Поврежденным машинам садиться в первую очередь» – Славомир Прилуков резко оборвал беспорядочную ругань пилотов.
Бой окончился, катера возвращались на корабль. Первыми сели поврежденные машины, затем штурмовики. Четко, как на учениях, машины одна за другой влетали в ангарные ворота и опускались на свои места. Пилоты выбирались из коконов управления, одновременно служивших спасательными капсулами, и на катера набрасывались техники во главе орд ремонтных киберов. Механики пополняли боекомплект, вели срочный ремонт, заряжали бортовые аккумуляторы. Пополняли топливные баки. Два штурмовика и три истребителя, изрешеченные огнем скорострелок, были буквально облеплены людьми и роботами.
