Угрозы своему материальному благополучию не пожелали бы терпеть ни муж, ни обманутая жена.
– Кто-нибудь, да заплатит. – хмыкнула, уверенная в своей правоте, Алиса. – Курочка, как говорится, по зёрнышку клюёт.
Алиса тщательно упаковала драгоценный трофей, поужинала, наслаждаясь полным одиночеством и комфортом, от которого, успела слегка отвыкнуть за последнее, несколько трудное для нее, время, а затем, подняв трубку телефона, пропела сладким, волнительным голосом:
– Алло, Славчик, как ты там, соскучиться не успел?
*
– Эта неухоженная девица, вертит тобой, как хочет! – Алиса, сменившая откровенное платье на более простецкий наряд, вольготно расположилась в любимом кресле своего экс-супруга, презрительно рассматривая остатки немудреной трапезы бизнесмена, более присущей, какому-нибудь пролетарию, а не владельцу крупного центра, всем известной торговой сети «Семь*Я».
Обнаружив в собственной спальне Алисины чемоданы, а в ванной – крема и шампуни, Смолкин попросту струсил и сбежал из квартиры, предпочитая дезертировать с поля боя, а не вести активные действия.
Алиса, предвидевшая подобный поворот событий, во всю, муштровала прислугу, наслаждаясь, пусть призрачной, но властью, а Смолкин, ночевал в кабинете, отлеживая бока на жестком, новомодном диванчике, который выбирала, кстати, бывшая жена.
– Отстань! – Смолкин был не расположен обсуждать достоинства и недостатки Саши Шевчук, тем более, с бывшей супругой. Ему, совершенно, не хотелось разговаривать с Алисой. – Это, совершенно тебя не касается.
Он все время ожидал подвоха, насмешки, шантажа и ножа в спину.
По части подлостей, Алиса была мастерицей.
– Когда же ты поумнеешь, Славчик? – Алиса налила себе бокал вина из пузатой бутылки, которую нагло притащила прямо из торгового зала и выудила из коробки конфетку. – Она использует тебя, а ты, глупенький, все глубже заглатываешь наживку.
Смолкин, так не считавший, обиженно засопел, и Алиса удовлетворенно вздохнула.
–Твоя Саша – маленькая хищница, решившая слегка разжиться за счет обеспеченного мужика. – Алиса, лениво отхлебывала из бокала янтарную жидкость и сверлила Смолкина взглядом красивых глаз. – Микроволновка, стиральная машинка…Что у тебя еще выудила эта пронырливая особа – кольцо с бриллиантом, шубу, путевку на Мальдивы?
Смолкин, потерявший дар речи от возмущения, лишь вращал глазами, а Алиса, ничуть не смутившись, продолжала говорить:
– Впрочем, Мальдивы – слишком жирно, для подобной особы. Она, поди и слова-то такого не знает, мышка убогая! Так, какой-нибудь Крым и то, не выше пары звезд. Как эта квелая рохля умудрилась подцепить такого видного мужика, как ты, Смолкин? Посмотреть же не на что – ни ума, ни вкуса. Ходит в каком-то балахоне, который даже моя бабка постыдилась бы на себя нацепить, а прическа, а ногти? На женщину совсем не похожа, так, на нечто, неопределенного рода.
– Отдыхать в Крыму – модно и патриотично! – огрызнулся Смолкин. – Хватит обсуждать Александру. Мы сами разберемся – кто и чего стоит. К сожалению, – Смолкин полыхнул взглядом. – о твоих талантах мне известно всё! – Владислав Семенович, постепенно впадавший в ярость, наконец-то созрел. Он схватил Алису за шиворот, выбив, при этом из рук бывшей жены бокал вина и потащил, упирающуюся и визжащую женщину вон из кабинета.
Алиса сопротивлялась изо всех сил – она, не жалея ногтей, цеплялась на диван, кресло, письменный стол, тормозила высокими каблуками, бессильно обвисала на руках у Смолкина, щекоча его надушенными волосами и заставляя чихать.
