-
Отпустите! – я дернулась и оттолкнула державшую меня за локоть дамоницу. –
Уйдите! Раз привели меня сюда, дайте поспать!
И
откуда во мне столько злости?
Как
только они убрались восвояси, я скинула туфли и прямо в платье забралась на
кровать. Заснуть не получится, я слишком хорошо выспалась ночью. К тому же,
надо было подвести итоги.
Я
не живая и не мертвая, пока нахожусь в этой пустыне.
Мой
брат Алан – тоже.
Мы
оба стали пленниками Миритов до конца наших дней. Если, конечно, нас не сделают
вечно молодыми, и этот конец когда-нибудь настанет.
А
еще мы должны убить двух Миритов из четырех. Тех, кому отданы.
За
это нам, конечно, Падший головы открутит, но и кровавые жертвы прекратятся.
Больше ни одного простолюдина не убьют во имя милости жестоких богов.
Но
у меня не получилось думать слишком долго – началось что-то странное. И
страшное
Сначала
меня обожгла лихорадка, сменяясь время от времени невыносимым холодом. Я лежала
в мягкой постели, и обо мне заботились жуткие дамоны, не проявляя никакой
агрессии. Шли долгие прохладные дни, сменяясь душными ночами, но текло ли здесь
время? Меня не не покидало смутное пугающее ощущение уже наступившей смерти.
Самый
главный мой страх – полное неведение состояния Алана. Я боялась, что мой
близнец скончался от того же самого, что и у меня. А может у него и не было
лихорадки? И когда наконец я смогла встать с постели и увидеть Алана, душевных
и физических сил не хватило даже на короткое объятие.
Он
был таким же вялым и сонным, как я.
-
Что произошло, Альма?
-
Мы привыкали к этому месту. Мы не живые и не мертвые, брат.
-
Это я уже понял. Может просто попросим мерзавца нас отпустить?
Улыбнувшись
уголками губ, я покачала головой. Выражать такие просьбы перед Падшим было
опасно. Жители Фиалама могли сколько угодно ненавидеть это живейшее воплощение
зла, но связываться с ним равносильно смерти. Эртоны осмелились… и поплатились.
Чужими жизнями.
За
несколько дней мы успели обсудить тихим шепотом то, что с нами произошло, и
сделали несколько выводов.
Первый:
Эртоны – отвратительные мерзавцы, хоть и герцоги. И трусы к тому же.
Второй:
вся гнусность столичных дворян меркнет перед злобой Падшего и его четырех
служек.
Третье:
Мириты должны умереть.
Именно
из-за этих величавых сущностей, возомнивших себя богами, проливается кровь на
юге и в столице Фиалама. Я думала, что раз уж мы попали к ним в руки, то сможем
победить врагов всех земель вселенной Акеман. Алан был настроен менее
категорично, но им управляло желание совершить подвиг и прославиться в
кватрионах. Но теперь, когда вот-вот прибудут Мириты, следует подождать и
набраться сил.
-
Альма, - он помедлил с вопросом и вздохнул. – Когда мы успели стать из мирных
подмастерьев злобными интриганами?
-
Когда нас вынудили ими стать, - легко ответила я.
Нас
не выпускали к Миритам, а те не заходили в наши покои. Даже Падший не
интересовался нашим самочувствием, словно понимал, что мы все равно пойдем на
поправку.
И
вот однажды этот день наступил.
Я
не знаю, сколько прошло времени в мире живых. Может одна неделя, а может и
несколько лет. Может мастер Арн проклинал неблагодарных подмастерьев, пропавших
и не оставивших даже весточки, а может он уже нашел новых сирот и забыл о нас.
Но мы с Аланом изменились. Вместо забитых угловатых бедняков мы стали
миловидной девушкой и статным красавцем.
