– Арвиэль, ты – ветерок с вершины ледяной скалы Артенн, ты летишь ровно и спокойно, – голосом отца сказало ему отражение. – Ровно и спокойно… Ураганом станешь, только когда встретится достойное препятствие, и тогда ты развеешь его в пыль.
– Да, папа, я спокоен… Нет препятствий – нет ярости, нет силы… Я спокоен, – ответил Вилль и глубоко вздохнул. – Спокоен… Ууу, моррда пррестижная!!!
И с размаху треснул кулаком по стеклу.
– Дурак! Идиот! – орал Страж, наворачивая круги по комнате.
За десять минут он умудрился превратить маленький уютный зальчик в Равенну после ночи Алой Волны, разве что трупов не было. Пока. Симеон забрался на сосновый, почти под потолок, шкаф и с тревогой наблюдал, как Вилль переворачивает мебель. Домовой искренне надеялся, что до его убежища он не доберётся. Подобных приступов ярости Симка за хозяином ранее не замечал, а в семье Винтерфелл было не принято даже повышать голос, так что теперь эльф с энтузиазмом навёрстывал упущенное.
– Хозяин, не надо, шишшек набьёшь – рога вырасстут! – испуганно просил чёрный кот, глядя, как Вилль ожесточённо стучится головой об дверь.
– Рога-а!!! – эльф сорвал со стены ветвистые оленьи рога и швырнул на пол.
Потом осмотрел комнату взглядом заказчика, впервые приехавшего полюбоваться на новое жильё. Что и говорить, кавардак удался на славу! Завалившийся на спинку диванчик беспомощно пытался прикрыть клетчатым пледом чудом уцелевшие ножки, а колченогие стулья в страхе разбежались по углам. Выцветшее, как моль, кресло храбро загораживало чугунную печную утварь, глубоко впечатлившись бесславной гибелью глиняных тарелок. Из бревенчатых стен вместо крючков для одежды и полотенец торчали вперемешку ножи и вилки – Вилль упражнялся в меткости.
– Хозяин, давай ромашку заварю? – робко осведомился домовой и тут же истошно заверещал – отнюдь не травоядный эльф примерился уже к шкафу.
«Если своего ума нет, займи у другого», – частенько поучал воспитанника Грайт, но, скорее, для порядка – мальчик рос на диво толковым и особых хлопот не доставлял. Сейчас просить разума можно было разве что у Симеона, поэтому эльф решил хорошенько приложиться головой обо что-нибудь твёрдое, авось, собственный вернётся. Триумфальному возвращению так и не суждено было свершиться – в дверь постучали. Ругаясь, как распоследний забулдыжный орк, Вилль отшвырнул некстати попавшуюся под ноги диванную подушку и рывком распахнул дверь.
На пороге, свеженькая и румяная, стояла сама госпожа знахарка. Утренний морозец подкрасил смуглые щёчки, и ясно солнышко любовалось собственный отражением в её голубых глазах. Обеими руками девушка держала небольшую, крашеную свеклой корзинку.
– Ой! – Алесса попятилась. Было от чего перепугаться: лицо у Стража покраснело, как спелый помидор, волнистые волосы окончательно растрепались, а на лбу назревала огромная шишка. С пораненной об осколки правой руки неторопливо сбегали на пол алые ручейки.
– Тебе чего?!
Алесса здорово струхнула. Она с трудом подавила желание немедля подобрать тяжёлую шерстяную юбку и улепетнуть как можно быстрее и дальше от явно рехнувшегося капитана.
– Э-э-э…да я тут просто мимо шла…корзиночку несла…вот, – пролепетала знахарка, выставляя её перед собой на манер щита.
– Это яд? Давай! – радостно заорал эльф и мёртвой хваткой вцепился в ручку.
– Ты что, спятил?! – взвизгнула Алесса, с перепуга потянув корзину на себя.
