- Ишь, морочит, - пробормотала Авдотья.
- …тем более, что пострадает репутация императрицы… стоит проявить благоразумие… Лизавета никуда не исчезнет… за это готовы поручиться столь достойные особы…
Достойные особы кивнули, а Снежка, спрятавши крылья, вид которых несколько смущал людей, добавила:
- Путь ее предопределен.
- Поэтому с вашей стороны будет весьма благоразумно предоставить Лизавете свободу, ограничив ее, скажем, пределами дворца… - Дарья очаровательно улыбнулась, а куделястый моргнул.
И кивнул.
Нерешительно так.
- А вы в это время найдете истинных злодеев…
- А попытаетесь на Лизавету все спихнуть, я папеньке пожалуюсь, - проворчала Авдотья. – И он вам яйца оторвет…
…последнее замечание, пожалуй, было лишним.
7. Глава 7
Глава 7
В заключении Стрежницкому, пожалуй, нравилось. Стены тут были толстыми, окна – узкими, в такое и захочешь, не протиснешься. А главное, дверь имелась железная, на четырех запорах. За дверью стояла охрана, впрочем, в нее Стрежницкий не больно-то верил.
Уже наохраняли.
А в остальном… тихо.
Спокойно.
Не жарко.
Камеры располагались в старой башне, которая была строена на совесть. И толстенные стены ее не пропускали летнюю жару. Были покои невелики, состояли из гостиной и спальни, к которой примыкал крохотный закуток. В закутке стояли лоханка, потемневший от возраста умывальник и шкафчик с ночною вазой. Что поделать, когда дворец реконструировали, на башне решили несколько сэкономить.
Стрежницкий поднялся – постель, стоило признать, тоже была не сказать, чтобы мягка. Перины слежались, пуховые одеяла отсырели, а от простыней отчетливо пованивало плесенью. Но разве подобные мелочи могли испортить настроение?
Шепоток унялся.
А голова, конечно, болела, но не сказать, чтоб так уж сильно. И целитель сказал, что рана рубцуется нормально, стало быть воспаление и смерть в ближайшее время Стрежницкому не грозят. Он дошел по стеночке до двери, а там и в гостиную выбрался.
Опустился в кресло и ноги вытянул.
Надобно будет попросить, чтобы одеженки какой-никакой принесли, а то виданое ли дело, в одной рубахе сидеть. Вон, пол леденющий, еще и сквозит.
И вид непотребный.
Меж тем засовы заскрипели, застонала дверь, впуская гостя, а Стрежницкий даже привстал, приветствуя оного.
- Отдыхать изволишь? – с некоторым недовольством поинтересовался князь, выглядевший так, что Стрежницкий язык себе прикусил, чтобы не посоветовать отдых в соседней же камере. Небось, в тут их хватит.
Князь огляделся.
Поморщился.
И упав в соседнее кресло, тросточку отставил и голову руками обхватил. Пожаловался:
- Болит.
- Выпить нет, - сочувственно ответил Стрежницкий.
- А помогает?
- Неа… но на душе становится легче.
Князь осторожно кивнул.
- Где это вас? – Стрежницкий и сам бы выпил, к примеру воды, но треклятая слабость изрядно мешало.
- Да… сходил в подземелья… неудачно.
- А…
- А ты, как погляжу, и на месте приключения находить умудряешься.
Стрежницкий виновато развел руками и пожаловался:
- Твой молодчик меня и слушать не захотел. Добре, хоть сюда упек, а то сперва хотел прямо в тюрьму. Теперь меня убийцей считать будут.
- Всенепременно будут, - пообещал князь Навойский, голову запрокидывая. – Пошло девицу застрелил, ирод?
- А пошто она меня пугала?
Суда Стрежницкий не боялся, да и вины за собой не чувствовал. Девицу было немного жаль, но сама виновата, небось, ее никто в покои чужие волоком не волок, да и внушать честному человеку всякие глупости не заставлял.
