Охота пуще неволи - страница 7

Многие ему завидовали, многие недолюбливали. Был случай – подожгли его «Ауди». Но неумело подожгли – спас. Не стал ездить на «паленом», подрихтовал и продал куда-то в Россию, сам пересел на «бочку» Ауди, жене купил новенький «Пежо». Жена его – верный и надежный спутник жизни. Вернее не бывает: и бухгалтер главный, и главный ревизор его торговых точек. Конечно, и главный официант в его ресторанчике, когда это потребуется для дела. Огромный дом отапливается газом. Благо, счетчик может «крутиться» как в одном, так и в обратном направлении. Все машины имеют газовое оборудование: с газом проблем не существует, все схвачено. Одно обстоятельство омрачало спокойную устроенную жизнь Константина. Он до сих пор не может простить себе той, поистине роковой ошибки, что совершил три, с хвостиком, года тому назад.

В район приехал работать новый охотовед. По слухам, его сюда «командировал» замминистра. Цель одна: поднять с колен запущенное охотничье хозяйство района. Диких зверей по последним учетам вдвое меньше оптимальной численности, браконьерство процветает, никем не пуганое, как в лесу, так и на озерах. Подкормка диких животных не ведется, егеря получают мизерную зарплату, поэтому являются в город только за зарплатой, которую сами же и называют «зряплатой».

Новый охотовед сразу поувольнял половину егерей, пробил себе хоть и не нового, но еще крепкого на ход УАЗа, одел егерей в форму, вооружил их служебным оружием, патронами, биноклями. Кто хотел, тому купили лошадей, кто не мог содержать лошадей – тому приобрели за счет охотхозяйства мотоциклы. По всем егерским обходам стали строить кормушки, солонцы, кормохранилища. Все поляны по лесу позасевали овсом, топинамбуром. Стали практиковать выборочную, селекционную и коммерческую охоту с вышек. Охотовед два раза в год собирал в кинотеатре охотников района, выслушивал их претензии, доводил свои планы и свои условия. Жестко и бескомпромиссно повел борьбу с браконьерами. Первыми, естественно, ему попались главные хапуги: милиционеры вневедомственной охраны. Обнаглевшие, они привычно хотели взять в оборот молодого чужого, пришлого охотоведа. Но получился совсем неожиданный поворот: все четыре офицера, задержанных за незаконный лов рыбы сетями в период нереста с использованием служебного транспорта, были уволены из органов. Не помогли «ходоки» из ГАИ, от прокурора, от главврача районной больницы. Алексей Алексеевич безжалостно отправил копии протоколов в областное УВД, предварительно позвонив своим знакомым в Республиканской газете. За вневедомственной охраной попались два председателя колхоза, зам. директора хлебозавода, один участковый и один собственный егерь, который организовывал незаконную охоту для гостей из соседнего района. Никто из этих людей не ушел от ответственности, несмотря на все свои связи. Связи охотоведа и его упорство оказались сильнее. Скомпрометировать его не удавалось. Жил он один: снимал комнату в частном доме у старушки. Ни с кем не пил, в баню не ходил, ни в кабак, ни по бабам ни бегал. Засылали к нему проституток – помешала бабка Фаина, устроила крик, прогнала девок и пригрозила охотоведу, что позвонит жене, которая оставила ей «на всякий случай» свой телефон. Жена охотоведа жила в областном центре, ждала, когда Алексею выделят обещанное жилье.

Вот тут решил Константин предложить охотоведу свои услуги. Для начала пришел в понедельник в контору познакомиться и выписать путевку. Предложил услугу – безвозмездно завезти своим транспортом около десяти тонн подмерзших овощей с райпищеторга. Алексей растерялся – это очень нужная и своевременная помощь. Кормов катастрофически не хватало, а тут бесплатная «гуманитарная» халява. Только вот куда лучше завезти корма? Константин предложил свои услуги знающего каждую тропинку и каждую дорожку гида по охотугодьям. На своем личном УАЗе больше месяца возил Алексея по угодьям, показывая места дневок зверя, места хороших токов боровой дичи, места, где лучше установить кормушки, солонцы, искусственные водопои. Алексей внимательно все выслушивал, выглядывал, запоминал, записывал в планшет. Однажды, во время очередной такой поездки, нарвались на браконьеров, загрузивших в «Жигули» дикого поросенка. Константин вынужден был подписать протокол в качестве свидетеля, вынужден был сесть за руль задержанных «Жигулей» и оказать помощь в доставке транспорта и браконьеров в РОВД. Скрипя зубами, делал он это, скрипя зубами, выступал в суде в качестве свидетеля. Не знал Алексей, во что обошлась эта поездка и это задержание Константину. Да и сам он никому не говорил, что месяц его торговые точки работали на братву за его «гадский» поступок. Кинулся было к авторитетам, где имел «крышу», но напрасно. Пояснили ему, что охотовед – мужик правильный, по беспределу не работает, знают его давно по его делам и поступкам, потому как зверье лесное и рыба есть не колхозное, а общее, и воровать оттуда – беда, «крысятничество». Хапать, рвать из леса – это обкрадывать наших детей, обкрадывать самих себя, а красть и продавать, как это делает он, Костик, есть барыжничество, кстати, облагаемое специальным «налогом», который он, Костя, платит по низким тарифам. А может быть, и увеличена ставка! Поэтому и намекнули ему, чтобы не лез на рожон и занимался делом: торговал, как и торгует, баловался с ружьишком, как и балует, но не в свои дела не лез и охотоведу палки в колеса не ставил. Да и поменьше с ментами «в десны лязгался». Грустный и озабоченный вернулся он домой. Последнее предложение Кости поохотиться вместе, а потом к нему в баньку, Алексей не принял, хотя раньше заезжал. И чарку иногда выпивали вместе после поездки по лесу. Что-то насторожило Лешу. Может, кто-то вложил ему в уши, что бьет он, Костя, зверя для продажи? Кто ж это мог быть? Единицы об этом знали, все имели с этого и проболтаться или сдать не могли. Может, сам догадывается? Во всяком случае, Константин принял все меры предосторожности и уже не один раз уходил из-под самого носа рейдовой группы. Жалко, что последнего шофера охотоведа, Валерку, выгнали. Тот предупреждал Костю о том, куда выписана путевка, сколько заправили бензина, где будут ночевать. И он благополучно делал свои дела в противоположном участке угодий, предварительно сменив все четыре колеса на УАЗике и изменив номера с помощью пластилина. Останки зверей аккуратно закапывали, по дороге заменяли колеса. Мясо увозили сразу на «запасной аэродром», совсем постороннему, ничем не «светящемуся» человеку. Там обрезали мякоть, кости увозили и выбрасывали на скотомогильник. Через день мясо с документами и синими штемпелями санветнадзора поступало в переработку: либо в ресторан, либо в райпотребсоюз, под видом домашнего. Алексей как-то обмолвился Косте, что при строительстве вышки для отстрела лисиц и бродячих собак на одном из скотомогильников обнаружил ребра и позвоночник лося. Константин постарался переубедить Алексея, что такого быть не может, что ни один дурак не повезет «добро» на свалку. Алексей как-то странно взглянул тогда ему в глаза, но промолчал, ничего не сказал.