Охотница за насекомыми - страница 11

            Уле стало так завидно, что она пропустила подобный проект… Так обидно. Но наверняка это было очень, очень весело. И обратно они поедут так же!

– Мы ведь будем махать прохожим, когда будет отъезд, да?

            Ася не знала, что сказать. Для нее такие вещи были совершенно случайны, шутки одноразовы, выходки единичны. На бис не пыталась, шутка вещь такая: сегодня выстрелила, а специально повторять – получается плохо, и результата в виде весёлых эмоций не будет. Ася интуитивно это понимала, но отказывать Уле не стала.

– Конечно, почему бы и нет?

            Ульяна буквально потребовала исполнения данного обязательства. Хотя ситуация с отъездом сложилась совсем не подходящая для веселого махания прохожим… Но желание получить свои, пропущенные в прошлый раз, недополученные ощущения взяло верх над любыми обстоятельствами. Уезжали они без курса, вдвоем. На легковушке. Аськин отец забирал дочь и супругу с практики, и забрали вместе и Улю. Махания вышли нелепыми и совершенно несмешными. На двух странных студенток с "белостанции", машущих из окошек проезжающей машинки, с недоумением глазели деревенские бабки в резиновых бахилах, Аськины родители косились из салона, и только гуси со знанием дела пытались бежать, вытянув шеи и гогоча, за оранжевым Запорожцем, пока тот ещё не успел набрать скорость… Уля не понимала, в чем дело. Где тот прокол судьбы, в который утекает ее радость, даже не показавшись на глаза…

Складывала конфеты и шоколад

Тоннами. А потом листовой салат.

Мужа, ребенка, машину, свои мечты,

Яркие безделушки, смартфон, кресты.

      После окончания университета Ульяна Викторовна не уехала к себе во Владимир. Она осталась покорять областной город. Как раз в тот год началась в стране перестройка и, после радостей и восторгов молодежи по поводу новой свободной жизни, случился полный экономический коллапс. Кризис обесценил все накопления советских трудящихся, если раньше за шестьсот рублей можно было купить отличный мебельный гарнитур, то после девяносто первого на те же деньги Уля прикупила только чайную пару, красивую, правда, из тонкого стекла, с нежным рисунком… Внезапно после пустоты на магазинных полках и отрядов одинаковых банок с детскими смесями повилось всё. И то, что только что выдавали по таллонам, и другие, совершенно прекрасные продукты. Однако пропали… деньги. Их стало внезапно так мало, что не хватало на коммунальные платежи, хотя люди продолжали работать, как раньше, и даже заводили себе новые рабочие места. Но многие работу и теряли. Либо предприятие само закрывалось, либо работающим переставали оплачивать их труд – деньги исчезали из области пользования бывших советских граждан.

            Уля же устроилась как нельзя лучше. По рекомендации знакомого, ассистента с кафедры микробиологии её приняли на работу в медицинский центр по производству препаратов, который открылся на волне новых экономических веяний в качестве частного предприятия. Молодой начинающий бизнесмен, тоже недавний выпускник Горьковского государственного университета, решил попробовать свои силы и открыл производство медикаментов, которые выкупались у него аптеками и медицинскими организациями. Дело пошло, он постепенно расширил производство, беря на работу и выпускников микробиологического факультета, хотя в основном штат состоял из опытных биологов и медиков. Там даже платили. И Уле казалось, что много. Парень позвал её, поскольку сам там работал, вернее, подрабатывал, а Уля была красная дипломница и нравилась ассистенту. Пока другие ее бывшие университетские подруги занимались неизвестно чем, Ульяна Скибонова уже сделала шаг в сторону своей будущей карьеры. Аська залетела на последнем курсе, и скоропалительно вышла замуж за русского южанина, без денег и жилья, но, однако, с гонором, поселила его в своей квартире, где жили также ее родители, родила сына, и надолго умерла, как высокая психическая личность; Ульяна практически сразу и похоронила ее в своей голове и быстро списала со счетов.