Я не представлял, что делать. Оставить ее, уйти, уехать? Или отвезти – но куда? Хотя… Может, покажет на карте в навигаторе?
- Пойдем, - сказал я, махнув рукой в сторону дороги. – Что толку тут сидеть?
Девушка дернула плечом, но послушно встала. Теперь уже я шел впереди, а она плелась за мной. Подойдя к Поджеру, я сел за руль и отъехал от обочины, чтобы можно было открыть дверь с пассажирской стороны. Но она так и стояла рядом с машиной, пока я не дотянулся и не открыл сам.
Прижимая к себе снятую с плеч сумку, девушка неловко забралась на сиденье, прикрыла дверь.
- Сильнее, - я показал энергичным жестом, и она поняла. Хлопнула так, что Поджер затрясся.
Чуть поморщившись, я снял с крепления навигатор и протянул ей. Ответом был донельзя удивленный взгляд. Сказав мысленно пару крепких слов, я ткнул пальцем в себя, в нее, обвел широким жестом все вокруг и показал на стрелочку, которая обозначала на экране навигатора наше положение. Потом снова показал пальцем на нее и на экран, попытавшись вложить в свое «куда?» как можно больше вопроса.
Она наморщила лоб, потом кивнула: поняла. И… снова покачала головой: никуда, мол.
Красота!
Как-то мой приятель Валерка Логвинов нашел в лесу раненую сову. «Понимаешь, - рассказывал он, - и оставить жаль, и что делать с ней, не представляю». Впрочем, по дороге в город до него все-таки дошло: можно отвезти ее в зоопарк, что он и сделал. И до сих пор ходит ее навещать. Называет Милочкой. А мне вот эту сову в какой зоопарк девать?
- Черт с тобой, - вздохнул я. – Поехали. Там разберемся. Как тебя зовут хоть? – я ткнул себе пальцем в грудь и представился: - Андрей, - а потом с идиотским «ммм?» показал на нее.
- Тайра, - она даже как будто слегка улыбнулась краешком губ. И повторила, показывая на себя, а потом на меня: - Тайра. Андрей.
«Заяц – Волк. Заяц – Волк». Есть контакт!
10. 10.
Вопреки моим опасениям, дорога не уперлась в тупик, а плавно перетекла в грунтовку, которая, попетляв, вывела почти к самой развязке на Агалатово. Машины по трассе ехали уже свободно, и минут через пятнадцать мы свернули к Васкелово.
Тайра сидела, обхватив руками свою сумку, и неподвижно смотрела куда-то вперед. Иногда словно стряхивала с себя оцепенение, переводила глаза на другие машины, на лес вдоль трассы, на меня – и снова замирала. И вот этот неподвижный, полный отчаяния взгляд заставлял поверить в невозможное сильнее, чем фокус с мгновенно зажившей под ладонью ссадиной.
Так смотрит человек, абсолютно не представляющий, что ему делать, куда идти. Как-то ведь она попала в этот лес, но обратно вернуться не может. Сзади обрыв, спереди пропасть. Попадалово.
Вот это меня всегда умиляло в кино. Идет себе такой крендель по улице или там по лесу и встречает некую иномирную сущность. Немножко удивления: опачки, чувак, ты кто такой? И дальше уже попытка контакта двух цивилизаций. Как будто это лишь чуть-чуть выходит за рамки повседневной обыденности. Да ешкин кот, как вообще в такое можно поверить, находясь в трезвом уме и здравой памяти?
Оказывается, можно. Хотя и непросто. Голова сопротивляется. А уж представить, что с этим делать дальше, и вообще отказывается.
За канареечного цвета пансионатом для престарелых я свернул на улочку с претенциозным названием Морская. Ну что ж, кому кобыла невеста, а для кого и озеро – море. Вот на берегу этого самого моря, на окраине поселка, и стояла за высоким зеленым забором моя дача.
