– Она тут ни при чем. Ты вообще помнишь, как тебя грузовиком переехало? – спросил я.
– Ничего. Просто удар. Даже боли не было. Просто выбило из тела. Знаешь… Такой резкий холод, а потом все. Я уже взлетел над затормозившей фурой. Смотрю, а из-под нее только нога моя торчит, а ботинок правый отдельно валяется. Ничего я не успел – ни подумать, ни осознать.
– Свет в конце туннеля был?
– Какого туннеля? – не понял Виктор. – Не было ничего. Просто хожу, летаю по нашему миру. Все как во сне. Только знаю, что не проснусь больше никогда. Я – призрак, Сережа.
– Это ненадолго, – пообещал я, – тебе тут делать нечего. Нужно идти дальше.
– В ад? – воскликнул отец.
– Ты же атеист. Какой тебе ад? Рая ты тоже не увидишь. В Лимб тебе надо. Я подскажу тебе, что нужно делать.
– А ты откуда знаешь? – с подозрением спросил отец. – Ты же не умирал!
– А нет никакой разницы, пап. Что ты помер, что уснул, что проснулся. Это сложно понять, но это так. Если я тебе скажу, что практикую осознанные сновидения, ты же все равно ни хрена не поймешь.
– Не пойму.
– А это, считай, такая крутая посмертная тренировка.
– То есть при жизни можно научиться умирать? Интересно, но верится с трудом.
– Не хочешь – не верь мне. Ты же прагматик. То, что ты сейчас гуляешь по нашему миру – это для тебя нормально, да? Не ты ли мне говорил, что после смерти нас ждет только полная темнота, и все?
– Возможно, я ошибался. – Отец усмехнулся. – Так почему я не могу тут остаться навсегда?
– Потому что ты энергетическая сущность и у тебя батарейка садится. Как ее подпитывать, ты не знаешь и не умеешь, поэтому тебе стоит покинуть сей бренный мир.
– Зачем?
– Чтобы пойти на очередной круг бессознательного бытия, – улыбнулся я.
– Колесо Сансары. А если я хочу выйти из него?
– Раньше надо было думать, пап, – ответил я, – теперь уже поздно. Чтобы не стать пищей для всяких падальщиков, ты должен добраться до Могильника.
– Я вообще ни хуя не понимаю, о чем ты! – воскликнул отец. – Что за херню ты несешь? Какой Лимб, какие могильники? Что я должен делать? Чего ты ко мне прикопался, а? Я мертв!
– И что? Я говорю, что нужно делать дальше, чтобы снова получить жизнь и частично сохранить свое сознание.
– А оно мне надо? Куда я перерожусь? В этот мир? А мне дадут выбрать тело и будущую жизнь?
– Нет.
– Ну и на хрен мне это сдалось? Как-то нечестно получается. Теперь я еще лучше понимаю суть всяких религий. Сладкие таблеточки для фанатиков. Если нет ада и рая, а есть постепенное увядание сознания – да, отличная позиция. Прямо позитивная! Я так не хочу.
– Отец, всем плевать, что ты хочешь. Родившись, ты уже принял правила этой игры.
– Но я не знаю их!
– А что, когда ты кредит берешь, тоже читаешь договор и все, что мелким шрифтом написано? Не смеши меня. Так вот. По правилам, у тебя есть девять дней. Девять, – с ударением повторил я, – потом тебя начнет выбивать в Лимб. Ты окажешься на его задворках – в Море забвения, и не факт, что ты его пройдешь. Тебя там сожрут местные жители.
– Ну охренеть теперь, – выругался отец, – и что ты собираешься делать? Подаришь мне астральный автомат с бесконечными пулями?
– Ну, будь я покруче, то мог бы поступить и так, но я просто помогу тебе преодолеть это море и доведу до могильников. А там мы найдем того, кто сможет проводить тебя сквозь лабиринт, и ты обретешь следующую жизнь.
– Ладно, Сережа. Все, что ты говоришь, звучит как полный бред, но у меня нет никаких вариантов. Я не знаю, верить тебе или нет, но пусть будет по-твоему. Что мы должны сделать?
