В комод Лариса не полезла, денег не взяла. Обойдется и без них. На строительство оборонительного рубежа их повезут на машинах, там будут они жить на военном положении, на всем готовом. Ей очень хотелось скорее стать самостоятельной, надоело считаться иждивенкой у матери, которая с трудом сводит концы с концами. Каждая копейка на счету. С тех пор как не стало отца, жизнь в их семье резко изменилась. Из многокомнатной квартиры они перебрались сюда, в эту комнатушку. Мебель и ценные вещи постепенно увозились на базар, но вырученные рубли тоже быстро исчезали, а прорехи в семейном бюджете росли и множились. Но теперь, когда Лариса стала студенткой, наметился перелом в их существовании. Как-никак, а отличнице и медалистке, принятой без вступительных экзаменов, положена стипендия. Не ахти какая, а все же подспорье.
Лариса сняла с этажерки томик Островского «Как закалялась сталь». На титульном листе надпись отца, Лариса знала ее наизусть, но все же развернула книгу, пробежала глазами родные буквы:
«Будь такой же честной коммунисткой, как автор этой замечательной книги». И размашистая уверенная подпись.
Каждый раз, когда ей нужно было принимать какое-нибудь самостоятельное решение, Лариса мысленно советовалась с отцом. Она брала книгу Островского и думала о том, как бы на ее месте поступил отец, что бы он ей посоветовал. И сейчас, собираясь в дорогу, уезжая со стройотрядом, как им говорили на «непродолжительное время», Лариса и не предполагала, что уходит из дома на долгих четыре года войны. Она чувствовала внутреннюю потребность мысленно обратиться к дорогому ей человеку и доложить ему, как докладывала раньше, с пионерским салютом, о полученных отличных оценках или о проделанных общественных школьных делах. И сейчас ей хотелось заверить, что студенты построят такие огневые рубежи, такие оборонные узлы, что фашисты через них никогда не пройдут!
Потом набросала свою записку и положила ее на стол рядом с той, что написала мать.
День выдался солнечный, теплый, безветренный. Словно бы специально природа расщедрилась на ласку. Именно в такие дни и приятно ехать за город, поближе к природе.
Около университета Лариса вспомнила, что не навестила сестренку. «Не беда, – подумала она, – надо хоть попрощаться с дядей Колей». А у автоматной будки вытянулась очередь. Военных пропускали без очереди. Наконец Лариса вошла в стеклянную будку, быстро набрала служебный номер дяди Коли, вернее, Николая Гавриловича, ближайшего друга отца еще с дней революции.
– Дядя Коля, до свидания! Мы всем курсом уезжаем на работы.
– Куда же?
– Пока тайна! Но вы сами, наверное, знаете хорошо, куда. Мы на машинах едем.
– Постой-постой, Лариса. Один вопрос тебе. – Николай Гаврилович старался говорить спокойно, чтобы ей не передались его опасения. – А что ты взяла с собой на дорогу?
– Дядя Коля, а что, собственно, надо нам? Ну, взяла мыло, ну, полотенце…
– И все?
– И все. – И добавила, чтоб тот не волновался: – Денег еще чуть-чуть.
– Скажи, а плащ ты взяла? Котелок, ложку уложила в рюкзак? И еще не забудь теплое белье и обязательно продукты.
– Может быть, пару буханок хлеба посоветуете, дядя Коля? – В голосе Ларисы прозвучали недоверчивые и насмешливые нотки. – Мы же на несколько дней всего! Не надо шутить, дядя Коля!.. Никто из девчонок ничего подобного не взял. Не беспокойтесь! Спать будем на сеновале…
