– Звонко там, где тонко, Ли, – казалось, что Ворон щекочет меня своим дыханием. На моих щеках проступили тонкие алые сосуды. «Ли», – так он называл меня, когда нас никто не видел. – Ты зря себя накручиваешь, – словно зная, о чем я думаю, подвел он черту.
А думала я о привязанности к нему. Уже не первую неделю… О какой-то неестественной привязанности, которая появлялась лишь тогда, когда я видела его. И пока могла ей противостоять…
– У тебя получилось? – Ворон подошёл ко мне совсем близко. Я ощущала его тепло спиной. – Не уверен, зачем задаю тебе этот вопрос, ведь знаю, что ответ будет абсолютно точно положительным. Ворон легко обхватил меня двумя руками за талию. Я почувствовала тепло его тела и ухмыльнулась. Значит он не такой холодный, каким кажется снаружи. Мне показалось, что он засиял.
Я только сейчас ощутила, что порядком утомилась, несмотря на то, что мы находились в сновидении. Я расходовала энергию, а не накапливала ее. После сегодняшнего Перехода мне нужно было какое-то время для себя, чтобы восстановить силы. А Ворон, тем временем, крепче прижал меня к себе. Видимо, те первые ощущения, когда он принёс меня в будущий лагерь Охотников на руках, сыграли роль… и теперь мне постоянно требовалось ощутить ту защищенность и безмятежность, которыми он тогда меня окружил. Эта привязанность к нему иногда казалась мне странной…
Повернувшись к нему лицом, я увидела, как его зрачки расширяются. Он казался мне таким надежным, опытным, ведь он намного старше меня, несмотря на обманчивый внешний вид, делающий его моим ровесником. Он – словно противоположный полюс планеты, так не похож на меня. Неприступность, рассудительность, безэмоциональная оценка падали на другую чашу весов против моих амбициозности, бунтарства и взбалмошности. Сейчас он держит меня в своих объятиях и, возможно, это как раз то, что мне сейчас нужно. С того момента, как я появилась на этой стороне портала, Ворон стал моим самым лучшим и близким другом. Мы открыто делились между собой многим. Но, может быть, мне это только кажется, и, по-большей части, это я делилась с ним всем, а он – был всегда лишь молчаливым слушателем?
– Когда ты остаешься в лагере, я все время думаю, не произошло ли с тобой ничего плохого, потому что ты всегда в таком депрессивном настроении… Иногда мне кажется, что ты случайно проглотил целый готический собор, и теперь пытаешься вытащить его за шпиль обратно. – Я попыталась разрядить обстановку интеллектуальной, но не очень умелой шуткой, изображая руками, как он пытается вытащить собор за шпиль изо рта.
Ворон опустил голову и посмотрел на меня угрюмо из под бровей.
– Это все твоя излишняя тревожность, Ли, – он прижал обеими руками мой лоб к своему, а потом легко коснулся его губами.
Мой пульс начал метаться, словно раненая белка. Казалось, что глаза Ворона стали темнее обычного. Он никогда раньше не позволял себе быть так близко ко мне. Наверное, я должна была испытать радость, но меня сковал первобытный животный страх. Прошел год, и логично, что наши отношения развиваются.
– Многим мирам Хаотический Распад уже нанёс непоправимый ущерб… И если мы не узнаем реальное расположение главной Сферы Создателей в этом мире, ему может грозить та же судьба. Хаотические деформационные ветра изменят все и всех… Мы находим Сферы в сновидении. Но этого мало. Мы должны быть уверены, что этот мир надежно защищён. Ведь это и твой мир, и мой мир теперь тоже. Наш мир.
