Ворон еле заметно кивнул и коротко бросил мне: «Просыпайся». А сам зашагал в сторону винтовой лестницы. Он явно собирался в Библиотеку к Ромеру.
Пусть Ворон украл мой первый поцелуй во сне, в реальности я точно такого не допущу.
Площадь Островского, Санкт-Петербург
Вчера я так и не успела посетить праздник. Благо, длился он целых три дня. Поэтому сегодня, когда я уже завершала ужинать в общей столовой, Ворон осторожно взял меня за руку, видимо, памятуя ночную неудачную попытку поцеловать, и мы вместе сделали Переход на площадь Островского.
Считается ли та его попытка за настоящий первый поцелуй?
В моем времени никаких поцелуев не было. Для деторождения специально отбирали подходящие генетически пары. Мы не выращивали детей в искусственных матках, как предполагалось сейчас в «мечтах» о будущем. Искусственные матки применялись лишь для выхаживания тех младенцев, которые были рождены раньше срока. А это – менее одного процента.
Теперь я понимаю, что ещё на этапе беременности у будущих матерей появлялись чувства. Все беременные «ломались», для того, чтобы дети могли вырасти психически полноценными, чего не выходило без установления привязанности. У каждого ребенка должен быть взрослый, с которым он установил привязанность. Привязанность, в свою очередь, должна быть двусторонней.
К таким выводам я пришла, проанализировав свое общение с Надин. Именно поэтому полностью выращивать людей в искусственных матках не удавалось. Привязанность к роботам устанавливалась лишь в одном случае из десяти, и дети, выращенные таким образом, потом отличались от тех, кто имел мать. Вот только… Привязанность – тоже чувство. Сложное, комплексное… Куда же потом исчезали чувства, и когда это происходило? Точно не сразу после рождения ребенка. Мне удалось вспомнить, что в воспитательном сообществе у меня точно был взрослый, к которому я испытывала привязанность. Энни, так звали мою… нянечку?
Сейчас я бы назвала наше общение с Надин дружбой. Получается, я с самого начала окружала себя «сломанными» людьми. Вот только эту дружбу я тогда предала.
Надин работала в центре деторождения и ждала ребенка. Вообще-то сотрудники центра живут изолированно, им нельзя встречаться со знакомыми из круга весь цикл деторождения. Но Надин нарушила это правило. Она сбежала… И некоторое время находилась у меня. Именно тогда я впервые ярко ощутила эмоции, и испугалась этого. К сожалению, тогда я не была готова отправиться вслед за Надин и… сдала ее системе круга.
Этот поступок я никогда не смогу себе простить.
А поцелуй? Первый поцелуй не с тем человеком смогу? Во сне он был настоящим? Я явно не так себе представляла свой первый поцелуй и сама все испортила. Или не испортила?.. Ведь я представляла себе первый поцелуй с Леоном? Может быть, мне стоит просто забыть о случившемся, как о любом другом неприятном сне?
На мгновенье я провалилась в темноту, словно потеряв сознание, а затем мы появились на не очень широкой, исторической, как и весь город, площади Питера. Никто в толпе вокруг нас даже не шелохнулся, не заметил, как мы возникли из ниоткуда. Слишком много людей. Они торопливо перебегали от одного лотка с мороженым к другому и сбивались в небольшие очереди.
Это – мой первый в жизни день города. Ровно год назад, Ворон нашел меня без сознания недалеко от нашего будущего тогда лагеря Охотников. Я до сих пор не знаю, как оказалась там. Последнее, что я помнила, это то, как мы с Леоном бежали от людей корпорации Рай. При мыслях о Леоне у меня опять защемило сердце. Почему он все ещё не нашел меня?! Я отказывалась верить в то, что с ним произошло что-то ужасное, несмотря на то, что именно в этом меня постоянно пытался убедить Ворон. От этих мыслей мне стало так страшно, что я буквально вся сжалась в комок. Это не укрылось от Ворона, и он с тревогой начал разглядывать мое лицо. А я думала о том, что ещё вчера нужно было отказаться от наших планов посетить праздник вместе. Вчера он попытался перейти негласную черту между нами, и я испугалась.
