– Тебе может пригодиться, – сказал он и обезоруживающе улыбнулся.
– Только если я попаду еще на сто лет назад, – съязвила я.
Поначалу мы не танцевали ничего сложного. Участники, желающие танцевать, встали вокруг «Майского дерева» – березы, украшенной венком и лентами. Мы взялись за руки, и первый танцор в цепочке повел нас спиралью вокруг дерева, заставляя иногда в такт песне размыкать руки. Танцевать было неудобно, потому что на площадке под ногами оказался песок, который набивался в обувь.
После музыканты заиграли вальс. Ворон положил мне одну руку на талию, а другую взял в свою и слегка согнул их в локте, а затем притянул меня ближе к себе. Никаких вальсов я раньше тоже не танцевала и успела заметно занервничать, после того, как споткнулась на первых же квадратах. Ворон смотрел на меня выразительно черными глазами, но, несмотря на то, что он уверенно вел, мне это, особенно поначалу, не добавляло уверенности. Я нервничала все сильнее, мои ладони вспотели и стали липкими. Потом заиграла другая мелодия, и Ворон сказал мне, что это полька.
– Правая нога. Назад, вместе, назад. Назад, вместе, назад, – повторял он мне, словно мантру, пока я не усвоила эти простые шаги.
Конечно же, выучить за один, тем более, первый раз, топталочку, джиги, рилы и, напоследок, – кастарват, который стал для меня настоящим испытанием с его постоянными перепрыгиваниями, я не смогла. Но я на это и не надеялась. Теперь я хотя бы представляю, как все это выглядит в реальности.
А ещё я успела случайно столкнуться с каким-то парнем в маске. Из его кармана выпал листочек с его тайным именем. «Солнечное небо» – прочитала я, собираясь вернуть его владельцу сразу после танца. Но не смогла вновь найти парня в маске в толпе, поэтому положила листок к себе в сумку. Интересно, у них здесь все имена связаны с небом?
Ворону пришлось учить меня всему, чего не было в моем времени. Танцы, творчество, эмоциональные реакции… Почти всему, чего я так долго была лишена. Он кропотливо указывал на эмоции и чувства, возникающие у меня, и называл их раз за разом до тех пор, пока я не научилась распознавать их и ориентироваться в них сама. Я вспомнила, как в первую неделю моего проживания у него он принёс мне детскую книжку «Основы эмоционального интеллекта», и улыбнулась. Неужели он знает и умеет абсолютно все на свете?
Редкостным открытием для меня стали ароматы и вкусы. Я раньше жила в «стерильном» мире, вкусов и ароматов там не существовало.
Единственной темой, которую мы с ним пока избегали, была любовь. Я читала о ней в книгах, и, благодаря этому поняла, что уже тогда, там в Раю, у меня возникли к Леону, самые, что ни на есть, настоящие чувства. Мне не хотелось, чтобы мой первый поцелуй случился с кем-то лишь из любопытства, и, несмотря на то, что сейчас Леона не было рядом, я все еще верила в то, что однажды мне удастся его найти. Я разберусь в этом новом сумасшедшем мире… И тогда, возможно, мы могли бы попробовать построить что-то вдвоем. Если и он, конечно, будет не против.
К выбору майских короля и королевы я заметно вымоталась, поэтому мы пошли бродить по средневековой ярмарке, на которой я купила три красивейших полумесяца из эпоксидной смолы. Когда мы проходили мимо таверны «Конунг» у меня призывно заурчал желудок. Мы провели на фестивале весь день. Уютный дворик таверны поприветствовал нас стихшим дождем и легким ветром. Оглядевшись вокруг, я действительно ощутила себя в средневековье. Не только благодаря архитектуре, но и потому, что в «Конунге» не было электричества от слова совсем. Только живой огонь. Много огня… И огромная, почти сказочная, печь.
