Читать онлайн Сара Штанкевиц - Взлетай и падай

Sarah Stankewitz

RISE AND FALL

Copyright © by Ullstein Buchverlage GmbH, Berlin.

Published in 2022 by Forever

© Ключак М., Колпенко Ю., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Дорогие читатели!

Описания некоторых моментов во «Взлетай и падай» могут сработать как триггеры. Предупреждение о триггерах вы найдете на странице 411.

Мы хотим, чтобы чтение этой книги было максимально комфортным.

Всем сильным сердцам: вам тоже можно порой быть слабыми

Прошлое

«Социальная сирота».

Это выражение кружилось в голове словно единорожка, на которой я всегда каталась, когда мы с мамулей ходили на ярмарку. Единорожка была розовой, а еще у нее был голубой хвост и огромный рог посреди лба. Рог сверкал. Верхом на Красавице я всегда чувствовала себя супергероиней: карусель кружилась очень быстро, но мне никогда не хотелось домой. Потому что дома все было холодным. Особенно мамуля. В какой-то момент ей разонравилось ходить со мной на ярмарку. В какой-то момент ей разонравилось вообще все, что связано со мной.

С тех времен осталась лишь мягкая игрушка, которую я тоже окрестила Красавицей. Она лежала у меня на коленях и глядела грустным глазом – второй Красавица потеряла в стиральной машине.

Два дня назад я попала в огромный дом к двум чужим взрослым и толпе незнакомых детей, никто из которых со мной не разговаривал. Словно я заразная. Теперь я была не супергероиней, а аутсайдером. Социальной сиротой.

Я случайно подслушала это слово, когда утром кралась по коридору. Это слово произнесла на кухне женщина с глубокими морщинами у глаз и красивой улыбкой. Голос у нее был очень грустный.

Мне тоже было грустно с тех пор, как мамуля привезла меня сюда. Когда она уже меня заберет? Я хочу домой!

– Скайлер такая умненькая и хорошая девочка. Чарльз, мне безумно обидно, что она стала социальной сиротой! Но мы подарим ей нормальный дом. Как и всем остальным ребятам.

Чарльзом звали мужчину с седыми волосами, которые он смешно зачесывал набок. Интересно, его волосы поднимаются, когда дует ветер?

Я подслушивала разговор, прижимая к груди мягкую игрушку, и пыталась понять, что же они имеют в виду. Если это означало, что придется праздновать Рождество без мамули, то я не хотела быть социальной сиротой. Это как-то связано с тем, что она привезла меня сюда? Я скучала по мамуле. Скучала я и по своей комнате, хотя здесь спальня в три раза больше и даже с окном, из которого я могла наблюдать за птицами.

Но этот дом был не моим, и даже большой деревянный ящик с игрушками на темно-синем ковре у входа не мог заставить меня встать с кровати. С кровати гораздо мягче и удобней той, где я видела сны о ярмарке и где мамуля раньше читала мне сказки на ночь. Последняя сказка была уже очень давно.

Я теребила платье, которое женщина – ее звали Хизер – преподнесла мне утром. Оно было голубым в белый горошек, который напоминал снежинки. В дверь постучали, я быстро смахнула слезы. Вошла Хизер и тепло мне улыбнулась, хотя все еще выглядела грустной. Она тоже ждала свою мамулю? Если да, то ее мама должна быть очень-очень старой.

– Здравствуй, милая. – Она присела рядом со мной и заправила светлую кудряшку мне за ухо.

Потом она дотронулась до моей мягкой игрушки.

– Кто это, а?

– Красавица! – гордо ответила я.

– Красавица действительно прекрасна, – прошептала Хизер.

Она была пожилой женщиной со светлыми волосами и голубыми глазами – прямо как у меня. Мамуля всегда говорила, что они напоминают ей океан. Я не знала, что она имеет в виду, потому что еще ни разу не видела океана, но мне было очень приятно, когда она так говорила, ведь в такие моменты я чувствовала себя особенной.

Не у каждого есть глаза-океаны.

– Слушай, малыш. – Хизер заговорщически придвинулась ко мне и начала шептать:

– Ты знаешь, что уже через неделю придет Санта-Клаус?

Я закивала так быстро, что чуть не закружилась голова.

– Конечно! Мы с ним друзья!

По крайней мере, так было раньше. Но здесь теперь все по-другому.

– Конечно, друзья. А знаешь, что самое замечательное в рождественской поре? Что можно целыми днями объедаться печеньем! Все ребята уже на кухне и готовят тесто. Пойдем вниз, у нас есть здоровские формочки. Кажется, даже с единорогом!

Сперва я обрадовалась при мысли о печеньках с единорогом. Но потом я вспомнила последние дни и что другие дети со мной не разговаривали. Я чувствовала на себе их взгляды и понимала, что не нравлюсь им. Хизер погладила гриву моей игрушке и показала на дверь.

– Ну, что думаешь, Скайлер? Хочешь печенек?

Я подумала пойти за ней, но молчание других детей так меня пугало, что я покачала головой:

– Нет.

Хизер нахмурила лоб и погрустнела. Неужели из-за меня? Мне не хотелось заставлять кого-то грустить. Особенно мамулю. Но ее рядом не было, и это означало, что я в чем-то провинилась, иначе она бы не оставила меня здесь. Если бы я была хорошей девочкой, мама осталась бы со мной.

– Ты уверена? Тесто очень вкусное.

– Не хочу! Хочу к маме! – запротестовала я и отвернулась от Хизер, чтобы та оставила меня в покое.

Она вздохнула, погладила меня по спине и чмокнула в макушку.

– Малыш, твоей мамуле нужно кое-что уладить, прежде чем она сможет забрать тебя домой.

Я не верила ни единому ее слову.

– Если передумаешь, ты знаешь, где кухня. Мы с Чарльзом будем очень рады.

Чарльз – ее муж, это я уже поняла. Они были очень добры ко всем детям, но все-таки они не мои родители.

Кровать скрипнула, Хизер встала и тихо вышла из комнаты. Дверь она оставила открытой. Я вскочила с места, прижалась носом к окну и стала наблюдать за птицами в саду. Я обожала птиц, потому что они умели летать, и я тоже мечтала о полете. Мамуля говорила, что я могу летать в воображении, но мне кажется, ей просто хотелось меня утешить.

– Ты новенькая. – Меня напугал голос мальчика.

Я обернулась, уронив Красавицу. Мальчик стоял в дверях и смотрел на меня с широкой улыбкой. Светлые волосы падали ему на лоб. Он был гораздо выше меня и, возможно, старше. Я еще ни разу его не видела. Он был первым ребенком, который заговорил со мной в этом доме.

– Ты тоже? – спросила я, поднимая игрушку с пола и прижимая ее к груди.

Красавица спасала меня от всех монстров, попадающихся днем и ночью. Сможет ли она защитить меня от других детей?

– Нет, я здесь уже давно. – С этими словами мальчик зашел в мою комнату и огляделся.

Он был одет в серую футболку, черные штаны, и ему точно было восемь или девять лет. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть его лицо. У мальчика были голубые глаза. Глаза-океаны, прямо как у меня! Интересно, его мамуля тоже говорила ему об этом?

– Просто я всю неделю болел и лежал в кровати. – Мальчик подошел ко мне ближе. – Я живу в соседней комнате. Мне рассказали, что у нас новенькие. Тебе здесь нравится?

Он расплылся в улыбке. Он был гораздо добрее остальных детей, вместе взятых.

– Нет. Со мной никто не разговаривает. – Я всхлипнула, потому что мне все еще было очень грустно.

С тех пор как папуля от нас ушел, мне часто было грустно. А вот мальчик выглядел счастливым. Неужели ему и правда здесь нравилось?

– Дело не в тебе. Поначалу всегда сложно, когда появляются новенькие. Они еще не знают, как с тобой обращаться.

Я пожала плечами, потому что тоже не знала, как мне с ними обращаться. Не глядя мальчику в глаза, я рассматривала старый паркет и свои колготки в горошек.

– Сегодня день печенья. Такое нельзя пропускать! Чарльз и Хизер делают лучшее тесто на свете, честное слово.

– Мне страшно, – призналась я и заметила, что у меня дрожит нижняя губа.

Мальчик приобнял меня, и я тут же почувствовала себя уверенней.

– Не бойся! Я тебя в обиду не дам. Если кто-то будет лезть, то ему придется иметь дело со мной. – Мальчик легонько толкнул меня в плечо, и я засмеялась.

– А еще мне нужна твоя помощь! Вечно не могу выбрать формочку для печенья. Как тебя зовут?

– Скайлер, – робко ответила я и почувствовала, что он еще ближе подошел ко мне.

– Ладно, Скай-Скай. Пойдем вниз, покажем остальным, кто печет лучшие печеньки!

Скай-Скай.

У меня появилась первая кличка!

– Пойду, только если мы испечем единорогов! – взволнованно пропищала я.

Он кивнул.

– Конечно. Единороги крутые.

Мы вышли из комнаты и спустились в большую кухню, где каждый вечер собирались на ужин. Пока я шагала по ступенькам лестницы, мальчик не убирал руку с моего плеча. Не убрал, и когда мы вместе вошли в кухню и все взгляды устремились на нас. Дети таращились, словно мы инопланетяне, а Чарльз и Хизер улыбались. Хизер приложила руки к сердцу и что-то прошептала. Кажется, это было «спасибо». Она обращалась к мальчику, который все еще держал меня за плечо.

– Да, кстати. Меня зовут Картер, – представился он, широко улыбаясь.

Картер. Мой первый друг в этом доме. Первый друг в моей жизни. Как здорово иметь друга!

– Дайте пройти, – приказал он темноволосым девочкам-близняшкам.

Когда они отошли в сторону, Картер потянул меня к столу и взял формочки для печенья, которые лежали на большой тарелке в центре стола.

– Видишь? Единороги!

Он с сияющей улыбкой протянул мне серебряную формочку, и я стала нарезать раскатанное тесто. Я постоянно чувствовала на себе взгляды других детей, и мне очень хотелось выбежать, спрятаться в комнате и не выходить, пока мамуля «кое-что» не уладит и не заберет меня отсюда. Но теперь я была не одна. Рядом появился Картер, и я знала, что он обо мне позаботится. Я невольно заулыбалась, и мы наделали целый стол единорогов.

– Так, ребята. Противни в духовке, теперь нужно подождать. Кто знает, сколько времени выпекается печенье? – спросила Хизер, воодушевленно хлопнув в ладоши.

– Пятнадцать минут! – хором воскликнули близняшки Мэри и Моника.

– Точно! А кто знает, что мы будем делать, пока ждем? – вступил в разговор Чарльз.

Голос у него был хриплый и напоминал папин, хотя я не слышала его уже очень давно. У папы был хриплый голос, потому что он много курил. Мамуля постоянно на него ворчала. Неужели он ушел из-за этого? По запаху дыма я не скучала.

– Танцевать! – радостно закричали дети.

Я вопросительно взглянула на Картера, который только что помыл руки и вытер их о джинсы. Я испугалась, но он просто подмигнул. Зачем нам танцевать? Картер встал рядом со мной, и я вцепилась ему в руку.

– Танцевать? – прошептала я, и мне вновь захотелось убежать.

Меня пугала даже мысль о том, что придется танцевать перед всеми.

– Да. Мы всегда танцуем, пока ждем еду из духовки. Пойдем!

Вслед за Картером и другими ребятами я пошла в просторную светлую гостиную. Чарльз взял с журнального столика пульт и нажал на кнопку. Заиграла музыка. Но звучала она не весело, а как-то печально.

– Ребята, давайте, как обычно, просто танцевать, ни о чем не думая. Если вам грустно, танцуйте под грусть, если весело – смейтесь. Вытанцуйте все, что накопилось! – Хизер начала двигаться под музыку.

Она дико кружилась, вскидывала руки в воздух и качалась в ритм. Дети закружились, начали подпрыгивать и хлопать в ладоши. Картер тоже. Он скакал и мотал головой с закрытыми глазами. Чарльз наблюдал за танцующей женой, а я словно приросла к полу, желая раствориться в воздухе.

Я не могла танцевать. Поэтому какое-то время просто стояла, пока кто-то не схватил меня за руку и не потянул за собой.