– О! Ну и отлично! Пошли, Леха, заодно поставим точки над «и».
Когда Леша с братом вышли из калитки, Свист зашелся в истерическом смехе:
– Во, бля! А мы его полгода искали, щенка! А он под боком живет! Надо же. Иди-ка сюда, стрелок! И отца своего зови, сейчас мы вас штрафовать будем!
Брат, Леша и отец подошли к машине:
– В чем дело, мужики? Кто тут кого штрафовать собирается? – брат подошел к Ермиле, – здорово, Коля. Здоров, Дрот. Вот уж не ожидал я вас в гости с утра!
– Здоров, Витек! – Коля скривился в кислой ухмылке, – погранец? Как там китайцы, не балуются?
– Не знаю, Коля. Я не на китайской границе служил. Я других бегунов ловил. Покруче. И покруче вас – нелюдей! Хотел сегодня отдохнуть, а завтра с вами встретиться. Но раз приехали, расскажите-ка, как моего брата в подвале примкнули, подонки? Расскажите, как с малолетками воюете? Расскажите, как мясо летом в лесу жрете – не нажретесь? Что, сволочи, молчите?
– А ты, Витек, вижу, страх потерял? – Дрот сплюнул папиросу и попытался схватить Виктора за шиворот. Коротким ударом в солнечное сплетение Виктор осадил Дрота и тут же ударом в челюсть отбросил Ермилу на машину.
Долго не думая, Леша кулаком добавил согнувшемуся Дроту по затылку и бросился на Ермилу:
– Ты, скотина, лосиху с лосенком летом завалил! Ты меня в подвале запер! Ты электроудочкой и сетями рыбу глушишь! Ненавижу вас! Я уже вам говорил – вот мой брат пришел! Получили? Еще хотите?
Виктор оттащил Лешу от Ермилы, взял того за шиворот:
– Тронете моего малого еще раз – не найдете себе места в этой жизни! Обещаю! Я ясно говорю?
Николай вырвался, плюнул Виктору под ноги:
– Ты малого своего спроси, чего он за нами шпионит. Ты спроси, как он вчера чуть нас не застрелил. Почему он с ружьем по лесу бродит? Он вчера нашу лодку прострелил! Кто за это будет платить, Витя? А платить вам придется!
– Я, Коля, заплачу, – неожиданно вышел вперед отец с топором в руках. – Я вам заплачу, – он с размаху ударил лезвием топора по капоту ГАЗика, – пока, мужики, вот – аванс. В следующий раз головы отрублю. Ясно?
Пришедший в себя Дрот достал из голенища нож, но его остановил Ермила:
– Не надо, Толик. Поехали. Базар не закончен. Свист, вылазь, сука, садись за руль, – лишь теперь все заметили, что Свист осторожно выглядывает из-за машины. Тот вышел с монтировкой в руках, пугливо озираясь по сторонам:
– А я че? Я – ничего. Вот! – он поднял в руках монтировку и, сконфужено бросив на полик машины, сел за руль. Ермила остановился, посмотрел на Лешу, Виктора и отца и, не сказав ни слова, забрался вслед за Свистом в машину. Злобно заурчав двигателем, ГАЗик укатил.
– Ну, боец, ты совсем завоевался, – брат ласково потрепал Лешу по шевелюре, – теперь нам вдвоем будет легче. Я иду работать охотоведом. Уже все решено. У меня на руках письмо – меня ждут! Пойдешь ко мне помощником, а потом егерем?
– Ур-ра! – Леша подпрыгнул, забегал вокруг брата, – ура! Теперь у меня законно будет свое ружье!
– Да, Леха, я отдам тебе свое, а себе куплю другое. Но позже. Согласен?
– Еще бы! Конечно! – они вернулись в дом за празднично накрытый стол.
Испорченное настроение постепенно восстановилось. Мама достала из маленького погребка под половицей на кухне банку хлебного самогона, с чердака Леша принес несколько колец вяленой колбасы и большой кусок копченого окорока. Соленые грибы, квашеная капуста, блины, отварная картошка и клюквенный морс логично дополнили гору жареных ребрышек и яичницу на сале с луком. Позвали соседей и родственников, живущих недалеко, на соседней улице. Вскоре отец достал гармошку. Он любил, выпив чарку, задорно и весело блестя глазами, встряхнув гордо черными, с проседью кудрями, сыграть фокстрот, польку, барыню или «Дунайские волны». Позже соседи и родственники затопали в танце на кухне каблуками, а Леша с Виктором вышли на улицу.
