Охотясь на Аделин - страница 8

Мой собственный разум пытает меня этими картинами. И они продолжат мучить меня и дальше, с поправкой на то, что теперь они будут о моей девочке, которой причиняют боль.

Но это потом. Сейчас же я чертовски рад своей буйной фантазии.

Потому что в этот самый момент я смакую все те способы, которыми собираюсь убивать Клэр Сайнбург.

– Значит, – интересуюсь – я и охаю, почувствовав в своей спине особенно болезненную вспышку боли, – на самом деле Марк не был тираном, да?

Она хихикает.

– Почему же? Был! Просто он не имел ни малейшего представления, чем обернется для него то, что он поднимает на меня руку. Этот идиот так и не понял, что за все ниточки дергаю я. Он был так глуп.

Она кружит вокруг нас с Джеем, по-прежнему приставив пистолет к моей голове. Ее красные губы оскалены. Такие же красные, как и цвет ее волос, завитками обрамляющих лицо и плечи. Той таинственной личностью в капюшоне, предлагающей мне нож во время ритуала, была она. И она прекрасно понимала, что я ни за что не подниму его на эту маленькую девочку. Он вонзился в другое горло.

– Это самое лучшее, что есть в представителях мужского пола. Вы все так заняты собой, что даже мысли не можете допустить, что у руля может оказаться женщина. Кроткая и страдающая супруга никогда не окажется под подозрением, ведь вы все время считали меня слабой.

Я выдавливаю сухой смешок.

– Неверно. Страдающая супруга не оказалась под подозрением только потому, что я не мог представить, чтобы одна жертва насилия активно подвергала ему других невинных женщин и детей.

Она коварно улыбается и наклоняется. Ее зеленые глаза оказываются прямо напротив моих.

– А я не могу представить себе мужчину, который рискует своей жизнью, чтобы спасти этих жертв, но принуждает другую невинную женщину к отношениям с ним.

Она внимательно изучает мое лицо, a я смотрю на нее, пытаясь отыскать хоть какую-то эмоцию. А потом откидываю голову назад и смеюсь.

– Ты что, шпионишь за мной, Клэр? – весело интересуюсь я, снова встречаясь с ее взглядом.

Уголки ее губ приподнимаются еще выше.

– Мы все здесь лицемеры, Зейд, – говорит она, игнорируя мою колкость, и выпрямляется во весь рост. – Единственная разница между тобой и мной в том, что я решила извлекать выгоду из жалких мужчинок. Они никогда не перестанут издеваться над теми, кого считают слабее себя. И никогда не перестанут насиловать и убивать. И я решила, что раз уж мы живем в таком мире, то будь я проклята, если не сумею обратить это себе на пользу.

Стираю с лица все эмоции, позволяя себе лишь стиснуть зубы, когда боль в спине становится нестерпимой.

Дерьмо. Мне и правда требуется медицинская помощь.

Но Адди мне нужна сильнее.

– Ты могла сделать столько хорошего на своем месте, – пыхтит Джей с отвращением на лице. – В твоих руках огромная власть. А ты предпочла подпитывать патриархат, вместо того чтобы все изменить.

Она с рычанием разворачивает пистолет и прижимает дуло к его виску. Джей застывает, но признаков страха не выказывает. Мои мускулы напрягаются, пульсирующая боль исчезает, когда я вижу, как ее палец пляшет на спусковом крючке.

Если она нажмет на курок… я раздавлю ее гортань ботинком прежде, чем ее пуля закончит свой путь сквозь мозг Джея.

– Ошибаешься. – Она поворачивает голову ко мне. – Допустим, ты и правда искоренишь преступность, Зейд. Предположим, ты исполнил задуманное. Ты правда искренне веришь, что все так и останется? Ха! Зло будет восстанавливать свою империю, еще более сильную и могущественную, чем прежде, как только осядет пыль. – Она бросает на нас с Джеем такой взгляд, будто мы бредим. – От зла