– Ну коллега – не коллега, а смотрел на тебя, как кот на сало…
– Да ну тебя, Агата. Это творческая личность, он на всех баб так смотрит!
– А тот, в ресторане, когда тети-Машин день рождения отмечали?
– Ну еще я в ресторанах не знакомилась! – возмутилась Катя. – Не буду я его искать…
– Мама, нет! – Агата села на кровати и взмахнула рукой. – Надо его найти!
– Я не стану навязывать себя мужчине! – твердо сказала Катя. – Это неприлично!
– Да? – Агата картинно подняла брови. – А прилично так рыдать над пожелтевшим кусочком бумаги? Нет, мамочка, ты найдешь его и позвонишь! Это надо проговорить! Иначе не будет покоя, понимаешь?
В душе осознавая, что дочь права, Катя молчала.
– А если ты этого не сделаешь, – Агата схватила ее за руку. – Я сама его найду и приведу к нам в дом! Как его фамилия? Он же стал хирургом?
«Опаньки! – Катю буквально бросило в холодный пот. – Этого еще не хватало!»
– Хорошо, хорошо, Агата, – торопливо сказала она. – Я попробую его найти. Ты права, конечно…
– Завтра же, мама! Завтра же! – Агата встала с кровати. – Мы с девчонками погулять хотели… Ничего, если я пойду? Или побыть с тобой?
– Иди, доча, – махнула рукой Катя. – Конечно, иди.
– Но ты как? Ничего? Или снова плакать будешь? – Агата обеспокоенно посмотрела матери в лицо.
– Нет, не буду, – ответила та. – Буду думать, как его найти.
– Во-о-от! – улыбнулась девушка. – Это другое дело!
1993 год
Этот бритый наголо черноглазый красавчик с прекрасной фигурой понравился ей сразу, как только она увидела его в первый раз. Конечно, Катя видела Сашу Королькова примерно миллион раз до этого: они выросли в одном дворе и окончили одну школу – Саша на год раньше, Катя – за ним. Но когда в то июньское утро 1993 года она, сонно зевая, вышла во двор выгулять Малышку, увидела его словно впервые. Катя сразу его узнала и вытаращила глаза: после армии Корольков стал еще интереснее!
Саша подтягивался на большом турнике в углу двора, и мышцы его играли под тонкой майкой. «Ничего себе! – подумала Катя. – Вот это мужик!»
– Са-а-ань! – окликнула она, отпуская собаку с поводка. – Привет!
– О, Катя! Привет! – ответил он и спрыгнул с турника. Высоко задрав на себе футболку, он вытер пот со лба.
Катя оторопело уставилась на смуглый и мускулистый – вон, каждый «кубик» прокачан! – живот и широкую грудь. Успев, однако, вовремя отвести взгляд, она спросила:
– Ты уже все? Вернулся?
– Ага, – ответил Саша, белозубо улыбнувшись. – Откинулся.
– Как быстро время идет… – протянула Катя. – Два года! А как будто вчера тебя провожали…
– Да нифига не быстро, Кать! – усмехнулся он. – Мне долго показалось. Два года потерял, сейчас бы уже в ординатуру поступал!
– Будешь восстанавливаться? – спросила она.
Несмотря на то, что Катя почти не общалась с Корольковым – так, привет-пока, – у них было много общих знакомых, и она знала, что Сашу отчислили из медицинского с четвертого курса. Это было достаточно странно, потому что все знали, что Корольков мечтал стать врачом еще с седьмого класса и очень целенаправленно к этому шел. Однако Катя в подробности не вдавалась, слишком уж шапочно они были знакомы.
– Конечно! – ответил он. – Вот, сижу, учу целыми днями.
Он внимательно смотрел ей в лицо, и Катя смутилась: словно бы потеряв собаку, стала оглядываться по сторонам, боковым зрением, тем не менее, не упуская из вида Сашу. Корольков же, как только она отвела глаза, уперся взглядом в ее грудь: под тонкой майкой без рукавов настолько откровенно и роскошно не было даже намека на белье, что Саша, в свои двадцать три года считавший себя искушенным и опытным мужчиной, вдруг почувствовал, что краснеет. Катя, конечно же, уловила его тяжелый взгляд и улыбнулась, подумав: «А почему бы и нет? Вон какой он красавчик, с ума сойти!» Вслух же произнесла:
