– Мадам Ипатова, она вчера учила литературу и очень поздно уснула, вот и не может сейчас быстро встать!
– Так помогите своей подруге прийти в чувства после литературы и я всех жду около дортуара парами через 10 минут! —голос женщины был очень громким и строгим, как будто она робот, который не имеет других интонаций.
Она поставила на одну из тумб часы и ушла хлопнув дверью. Девушка немного потёрла глаза и широко распахнула. Картинка стала более ясной. Она увидела просторное помещение похожее на общую комнату. И тут же вспомнила события вчерашнего дня. Они яркими вспышками возникали перед глазами, но этого хватило, чтобы всё понять.
– Душечка, вставай, уже пять минут прошло! Сейчас мымра тебя заставит стоять целый день на стуле! – девушка, которая вступилась перед женщиной, пыталась как то стянуть с кровати девицу.
После того как всё же удалось поднять и поставить её на ноги, девушка поняла, что у неё всё болит, как будто её пинали всю ночь. Голова болела, будто после жуткого похмелья и не было сил куда-то вообще идти. Ещё и какой-то странный писк в голове.
– Давай, Анют, давай, одевайся две минуты осталось! – подгоняла девушка.
С трудом девица надела на себя непонятную одежду, когда в дверях появилась женщина, она строго оглядела всех. Только у девушки не был надет передник на плечи.
– Вы не успели, медам! Я вынуждена вас наказать! Сегодня вы не пойдёте на завтрак, а будете, мыть главную лестницу. Я непременно доложу об этом Мадам Макеевой. Остальные за мной на завтрак! Раз, два, три! Раз, два, три!
Несколько девушек парами под счёт вышли из комнаты. Столько событий, да ещё и с утра никак не укладывались в голове у девушки. Света ещё раз посмотрела в окно. Картина никак не изменилась, только девушка стала узнавать местность. Очень похоже на Санкт-Петербург, только не такой. Она видит Петербург каждый день и со стопроцентной точностью может сказать, что это только издалека походит на северную столицу.
Через мгновение до девушки доходит. Она попала в другой век. Ну, конечно, если сопоставить все факты, то на, то и выходит. Только какой именно год? Было неплохо узнать.
– Мадемуазель!
Голос заставил девушку обернуться. Это была девушка, только она отличалась как одеждой, так и причёской от воспитанниц. Волосы были уложены в красивую дульку, а платье было закрытым и тёмно-синего цвета. Пепиньерка, так звали помощниц классной дамы, они следили за порядком и воспитанницами.
– Да? – девушка замерла.
– Вы должны мыть главную лестницу, как мне известно, вы наказаны!
– А, извините, не подскажите какой сейчас год? – рассеянно спросила Света.
Та уставилась с округлёнными глазами на девушку.
– С вами всё в порядке, Самойлова? На дворе тысяча восемьсот девяносто пятый год.– Она развернулась к девушке спиной, а потом повернулась вполоборота – Следуйте за мной.
Света была в шоке от ответа. Тысячу восемьсот девяносто пятый это получается девятнадцатый век! Она попала в девятнадцатый век, в учебное заведение для девушек, которое тогда называлось институтами благородных девиц. А конкретно это называлось Смольным институтом благородных девиц.
Лестница была не то чтобы большая, она была просто огромная. Перила были не просто ровными как привыкли видеть, а с завитушками. В которых скопилась пыль и грязь. Они были золотыми, в то время как сами ножки, которые крепились, к ступеням были из дерева. Кстати, о ступенях. Девушка пыталась посчитать сколько из, но сбилась, когда дошла до двадцати, потому что остальные просто скрылись из виду. Пепиньерка поставила ведро с водой, в котором уже была тряпка. Точнее просто кусок старой ткани, которую использовали для мытья полов, скорее всего это так.
