Окно в Полночь - страница 33

– Иди нафиг!.. – не сдержалась я.

– У тебя валерьянка есть? – сочувственно отозвался глюк. – Или что покрепче?

Услышав заветное слово, рядом материализовался Муз. Посмотрел на дрожащую меня, на саламандра, на Баюна и осклабился:

– А за знакомство?

И на этом животрепещущем моменте моё сознание самопроизвольно отключилось. А я даже не поняла, что падаю. И не поняла, куда лечу. Но приземлилась на свою постель. Со стоном перевернулась на живот и приподнялась на локтях. Темнота на мгновение стала глубже и начала рассеиваться, пропуская свет торшера и приобретая очертания...

– Исчезни, а?..

Глюк сидел у подушки и держал в руках стакан. По комнате плыл густой запах валерьянки, смущая Баюна. Мой умный котик (а котик ли?..), урча, катался по ковру, дёргая хвостом. Муз, болтая ножками, сидел на спинке кровати и из горла пил коньяк. Я тихо хлюпнула носом – опять стало себя жалко. Вот за что мне всё это, а?..

– Выпей, Васют, – лицемерно засюсюкал саламандр, – нервишки успокоишь, полегче станет...

– Отвали! – огрызнулась я, но села и стакан взяла.

– Зачем же грубить? – укоризненно качнул головой глюк.

– Да что ты говоришь? – фыркнула я, принюхиваясь. – А сам как себя ведёшь? Вломился в мою квартиру без спроса и без приглашения, шляешься голышом, морали читаешь... Хоть бы оделся! И даже не представился!

– Сайел, – улыбнулся пришелец и потёк искрами. Последние свились в мерцающие красные шаровары.

Я посмотрела на него скептично и залпом выпила валерьянку. Зажмурилась, помедитировала, в красках представляя, как незваный гость вспыхивает костром и осыпается пеплом, навсегда исчезая из моей жизни, и открыла глаза. Глюк по-прежнему сидел на краю кровати и заинтересованно изучал распахнувшийся вырез моего халата. Я вернула ему стакан и нервно стянула ворот.

Саламандр разочарованно вздохнул и посмотрел на Муза:

– Ты прав, надо было ей коньяка налить.

Муз пожал плечами:

– Ещё не вечер.

– А с валерьянкой можно? – усомнился пришелец.

– Ей всё можно, – загадочно ответил Муз и трепыхнул крылышками, – и всё на пользу.

Угу, расширение сознания и обострение связи с космосом... Я встала с постели, взяла пижаму и гордо уползла в туалет. Ударная доза валерьянки сделала своё дело – подступающая истерика сменялась вялым пофигизмом. Всё лесом, полем и в сад... Утро вечера мудренее.

– Ты уйдёшь или нет? – вернувшись, угрюмо спросила у саламандра.

Тот отвлекся от разговора с Музом и кивнул:

– Уйду. В спячку. Только зажги огонь.

– А почему не насовсем? – я снова занервничала. Он ведь не думает у меня окопаться?..

– Как получится, – пожал мерцающими плечами глюк. – Я перемещаюсь через пламя, зажжённые свечи – это мои тропы и порталы. А в вашем мире слишком редко загорается пламя.

– Стоп, – я посмотрел на него в упор. Меня затерзали смутные сомненья. – Так отключение электричества в моём доме – это твоих рук дело?

– Ты о чём? – округлил честные глаза пришелец.

– Конечно, его, – скрипуче поддакнул Муз. Что-то он подозрительно разговорчивым стал в последнее время... – Он давно сюда рвался, но силы пламени не хватало, свеч мало жгла. Что? – и хмыкнул, встретив укоризненный взгляд саламандра. – Я всегда на её стороне буду. И в твоих интересах рассказать, зачем пришёл. Не то я расскажу, – и залпом допил коньяк, тихо икнув.

Я почувствовала себя невероятно уставшей. И расспросить бы, но... не к месту эта встреча. Не к месту и не ко времени. Муз – Музом, он родной, а вот саламандры мне здесь не нужны. Птеродактилей выше крыши хватает. И книги. И вообще... Я посмотрела на часы и удивилась. Шесть вечера? А по ощущениям – все двенадцать... Значит, до полуночи ещё есть время, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Ибо глюк прав: либо я принимаю новую реальность, либо обзавожусь известным диагнозом. И, пожалуй, прежде чем расспрашивать, надобно свыкнуться. Как с птеродактилем. Привыкла – и перестала бояться. Почти. И к ночному гостю привыкну. И расспрошу. Но лучше бы он убрался...