«Прошло еще пять лет, и за это время, насколько я могу припомнить, не произошло никаких чрезвычайных событий.
Жизнь моя протекала по-старому – тихо и мирно; жил я на старом месте и по-прежнему отдавал все свое время труду и охоте».
«Как будто про меня написано, кроме, конечно, труда и охоты», – подумал я, и в этот момент услышал характерное тарахтенье. Выглянул в окошко. Внизу парковался милицейский «Запорожец», выкрашенный в тот жуткий голубой цвет, в который выкрашены все милицейские «Запорожцы» Готенбурга. Не прошло и нескольких минут, как мы с Умберто обнимались. Хорунжий Боббер скромно сидел в сторонке, а я готов был разрыдаться – столько нахлынуло разных воспоминаний…
Выпив за встречу по рюмке водки, мы решили продолжить дружескую беседу в ресторане. Боббер вызвался подвезти.
– Конечно, в «Центральный», – посоветовал он.
Как обычно, Умберто начал издали.
– Знаешь ли ты миф об Одиссее, мой милый Вильгельм?
Я пожал плечами. Разумеется.
– Много тяжких бед и грозных опасностей претерпел Одиссей, возвращаясь из-под Трои на Итаку, – продолжал Умберто. – После долгих скитаний оказался Одиссей на острове, в плену у нимфы Калипсо.
Конец ознакомительного фрагмента.
