– Не ту, – усмехнулся он. – Это было классическое семейное гнездо, а у меня есть место для вдохновения. Полина там, кстати, не была. Уверен, тебе понравится.
– Ну, хорошо, – вздохнула я. – Только если пообещаешь не приставать.
– Совсем? – весело поднял бровь он.
– Да.
– За поцелуй – пообещаю. Только целоваться мы будем не здесь, а то ты смущаешься.
– Дома ты разойдёшься – и не остановлю!
Константин рассмеялся.
– Догадливая. Впрочем, я своё слово держу. Будем целоваться – и больше ни-ни! Согласна?
Ох и хитрые у него были глаза! И в то же время – добрые, ласковые. Совсем не таким взглядом он смотрел на меня прежде, когда мы только договаривались о «сделке».
– Поклянись, что не будешь меня принуждать.
– Клянусь, Вера. Никакого принуждения. Я буду делать только то, что тебе понравится, и – своевременно. Раз сейчас ты не готова – мы продолжим идти медленным курсом.
– Договорились.
Костя поцеловал меня в щёку.
– Тогда танцуем дальше.
И всё-таки с ним было хорошо. Всё-таки я не слишком-то и хотела сопротивляться, несмотря на болезненные воспоминания и страх новых ошибок. А ведь мне давно уже не хотелось кого-то обнять, прижаться, поверить… С тех пор, как сердце было разбито – ни к кому я не желала тянуться. И даже теперь, расслабившись, до последнего отрицала симпатию к Косте.
Когда мы вышли из ресторана сытыми и натанцевавшимися, у меня тотчас появилось желание сбежать. Зайду домой за вещами – и скажу, что голова разболелась… Нет, придумать надо было что-то поубедительнее, а ещё лучше – не придумывать ничего.
– Подожди меня в машине, ладно? – попросила я. – Мне только рабочую одежду и косметику взять, ну, и в чём спать.
– Лучше я всё-таки пойду с тобой.
– Не надо, я быстро. Просто постой возле машины.
– А ты не запрёшься от меня, а, мандаринка? – сощурился он.
– Нет. Я ведь обещала.
Сбегу сейчас – спрячусь от всего хорошего, что может случиться. Не сбегу – останусь при своём, но и не решусь перечеркнуть то плохое, что было. Я уверенно вошла в подъезд, чувствуя взгляд Кости на затылке. А, может, он смотрел намного ниже, на мою филейную, как называла мама, часть? Почему-то мысль об этом вызвала улыбку.
Я бодро забежала по лестнице на первый этаж, хотела было сразу пойти к лифту, но вспомнила про квитанции и завернула к почтовым ящикам. Правда, достать бумажки не успела: кто-то подскочил сзади, и, с порядочной силой долбанув меня по голове, затем придушил сзади.
– Давай сюда сумку! – донеслось в спину тихое рычание. – Или я тебя зарежу!..
13. Глава 13
От ужаса я не могла ни пошевелиться, ни закричать. Тело будто судорогой пронзило, и оно меня совершенно не слушалось.
– Заорёшь – убью! – прохрипел безумец. – Давай деньги, телефон… всё давай!
– Берите…– выговорила я, с трудом схватив губами воздух. – Вот сумка…
Он так швырнул меня вперёд, что я врезалась лбом прямо в почтовый ящик, по пути потеряв туфлю. Обернуться не успела – последовал болезненный тычок в спину.
– Ты, не крутись! Не смотри на меня!..
Я сжалась, обхватывая себя руками. Всегда думала, что в такой ситуации смогу сопротивляться, звать на помощь, быть сильной. И вот – не смогла… У меня уже дрожали губы, и страх накатывал волнами, отчего состояние было похоже на предобморочное.
Было слышно, как напавший копается в моей сумке. Он безжалостно выбрасывал из неё всё: косметику, ключи, зеркальце, салфетки… Нашёл телефон, потом кошелёк… Вытряс оттуда всё до последней копейки и злобно швырнул его о стену.
