Александр всё это время стоял рядом:
– Я бы сказал, что тебе сейчас нельзя плакать, Иринка, но я рад. Мы думали, что эта девочка не умеет плакать, её заколдовали.
Уже много позже я узнала, что под койкой Николас хранил коробку с выцарапанной надписью: «День победы». Внутри лежали хорошие туфли, рубашка, брюки, галстук. В них и похоронили.
Три года время тянулось как нитка из новой бокастой катушки, разматываемой вручную. После смерти Николаса казалось, что катушку вставили в машинку, и она закрутилась как сумасшедшая.
В августе 1945-го японский император Хирохито объявил о капитуляции, об этом нам сообщили на общем сборе. Мы не понимали, чего ждать дальше. Японцы ходили угрюмые, часть лагерной администрации уехала в город, но из лагеря никто не уходил. За ограждением со стороны деревни толпились китайцы, местные рыбаки. Швыряли камнями в будку охраны, и им за это ничего не было.
А через пару дней в небе поднялся рёв самолётов. Американцы кружили над лагерем и выделывали такие трюки, что женщины и дети визжали. На нас полетели цветные парашюты – жёлтые, зелёные, красные – с едой, одеждой, лекарством. И тогда, когда у всех уши заложило от шума и охрипло горло переговариваться друг с другом, вдруг пришло осознание того, что мы победили. Закончилось.
