Когда-то пылающий очаг тлел потухшей золой остатков памяти.
Мир памяти былых надежд.
«Оставьте диаграммы и анализаторы. Все эти 5 Пи, фишбоун и прочее – это вчерашний день. Порвите их в своем сознании. Ведь мы – лаборатория успеха. Мы придумываем правила, а не правила – нас. Мы свободны от любых рынков, и нам не нужно бороться за них. Мы позволяем конкурентам, словно малым детям, заходить тогда, когда мы захотим, и уйти тогда, когда нам это нужно. И забудьте слово „конкуренты“. У нас нет конкурентов. Потому что борьба присуща простым компаниям. Наш бой – бой с самим собой. Ваша главная цель – поверить и убедить себя, что вы создаете мир, где вы первый. Сильной компанию делает не ее продукт или услуга, а сознание, которое мы усиляем», – чеканными фразами декламировал неутомимый оратор.
«Те немногие дни, что они провели после первого поцелуя, убедили Даира в том, что она – единственная в этом мире, ради которой стоит жить.
Любовь? Чувство, к которому нужно быть готовым. Или ты прольешь ее, словно воду сквозь сито.
Много раз анализируя, Даир пришел к выводу, что иллюзия была создана только им, односторонне. И ничего больше. Сказка, на которую падки юные умы ранней весны.
Разве не было долгих букетных отношений, конфетных признаний и первой ночи, после которой он утонул в океане любви?
Разве не ждал с нетерпением первой беременности, сверяя по календарю дату появления первенца?
Разве он не готов ради этой плоти от плоти своей и продолжения генов своего рода отдать все в этом мире?
И сколько еще таких «разве»?»
Он убеждал себя, каждый раз проговаривая формулы стабильности и приверженности к семье.
…Убеждения в ответственности, которую он взял и которую он любил, казалось бы, всем сердцем.
Разве он несчастлив? Счастьем, может быть, будничным по бытовому, по зрелому, заставляющим его с нетерпением ждать конца рабочего дня и лететь на крыльях домой – к этому уютному миру, который сам же построил. К дочке и жене, доверившим свои сердца ему.
Он уважает свой выбор. Безусловно… правильный выбор.
Но внезапно появившийся дискомфорт в некогда уютном доме, словно червь, точил его сердце.
С каждым разом он разъедал его душу, повергая сомнению все ценности и установленные порядки, когда-то ставшими фундаментом его жизни».
– Даир, маркетинговый план по ключевым позициям должен быть сделан максимально в кратчайший срок. На носу март. Многие иностранцы уедут. Сам понимаешь, мало кто будет работать, – выдернул его из кофейной задумчивости шеф, англичанин Джон.
Высокий, породистый англосакс любил дисциплину и быстрые отчеты.
Даир и сам где-то стал педантичным подобием шефа, требуя уже от своих подчиненных аккуратности в отчетах. И исполнительности.
…Отчеты…
Они занимали большую часть работы маректологов.
По ним составлялся план, выверялись продажи, планировались рекламные акции и прогнозы на ближайшее время.
Как бы ни убеждал оратор, конкуренты давно наступали на пятки.
А порой – даже сбивали с ног.
….
Копирование поведения шефа здорово дисциплинировало Даира.
Да разве привыкать им копировать? Учась новому, в попытке стать лучше, люди забывали о том, кем они были. Свои корни, естество, природу. И превращались в фальшивки собственных имен.
А были ли они, корни?
Пытаясь сменить решетку старой юрты, в итоге получали то, что было старым из нового, или новым без старого.
