Но всё вышло иначе, и конец этой любви местных Ромео и Джульетты положила большая трагедия. В сентябре, когда начался сезон охоты, Николай Ильич пригласил Павла Петровича пострелять с ним дичь, в душе желая уладить их конфликт и произошедшее недоразумение. Тот, подумав, согласился, надеясь снова обсудить с ним больной вопрос о Петровом луге и склонить в свою сторону.
Рано утром, когда ещё не сошёл туман, они, снарядив ружья, потому что оба были большими любителями пострелять, отправились за несколько вёрст к лесному озеру. Егерь предупреждал, что в ближайших лесах завёлся медведь, который уже и людей в деревне перепугал, но бравым охотникам всё было ни по чём, и они, как старые приятели с шутками, словно и не было никогда их размолвки, шли вместе к назначенному месту через поля и ухабы.
Когда все заняли свои позиции, в лесу воцарилась тишина, что даже птиц не было слышно. Прошло, вероятно, около получаса, уток не было видно, а Егорка, молодой слуга Вересова, стал приплясывать на месте и вскоре отпросился у барина в кусты. Вчера, дескать, поел грибочков, а вот сегодня какая оказия приключилась! Вересов отпустил парнишку и стал всматриваться через слабеющий туман в гладь озера. Тут он услышал за спиной хруст ветки и тяжелое дыхание. Его сердце замерло. Снова шаг. Когда ты в лесу один, твоё сердце уходит в пятки при каждом шорохе. Снова какой-то звук. Вересов развернулся, и, приняв с перепугу большую тень за медведя, не задумываясь, выстрелил в упор. Через секунду он лицезрел на зелёном мху истекающего кровью Рубцова. Зачем он нарушил главное правило охоты – не покидать своего назначенного места, что его сподвигло на это, неизвестно. Он скончался от потери крови через час после вышеупомянутых событий. Пока собирали слуг, пока несли его через лес и поле на носилках… Суеты было много, а толку мало. Его не успели донести до дому, и даже врач его не осмотрел. Он ничего не сказал, сколько его не спрашивали, и ушёл тихо, не проклиная никого и не призывая ни к чему.
С этого дня семья Рубцовых погрузилась в траур, из которого Марья Ефимовна так никогда и не вышла, а в семье Вересовых установились беспокойные и тягостные дни. Радость в этот дом не собиралась возвращаться никогда.
Николай Ильич корил себя на все лады, дёргал себя за волосы и хватался за голову от безысходности и невозможности что-либо исправить. Если бы он помедлил всего секунду, то Рубцов остался бы жив! Эта мысль съедала его и подтачивала изнутри. Он клялся, что выстрели случайно, что не было злого умысла, но злые языки уже разнесли весть о том, что между родственниками весной состоялась крупная ссора из-за Петрова луга, да и все знали, что они враждуют. Не задумал ли Вересов так злостно и хладнокровно избавиться от человека, посягнувшего на его имущество? Не задумал ли намеренно для этого эту охоту?
– Ведь они даже не говорили друг с другом… И с чего это Николай Ильич вдруг решил пригласить своего врага на охоту? А? откуда вдруг такое дружеское участие? – задавали подобные вопросы жители обоих Ручьёв себе и своим знакомым.
Эта тема сделалась самой горячей и любимой для обсуждений, и обстоятельства гибели Рубцова обрастали новыми подробностями и свидетелями.
– Да я всего-то и отошёл в кусты на минутку…– ныл, оправдываясь Егорка, вытирая сопли. – Ну, задержался… Дело такое… Услышал выстрел и сразу вскочил! Прибежал чуть не без штанов! А там уже всё и решено… И барин в крови… Но мой барин не виноват! Нет! Он подслеповат уже стал, и видать, медведь ему и привиделся!
