Дверь распахнулась, и показалось хмурое лицо пожилой женщины с большой бородавкой на носу.
– Скажите, Григорий Орлов здесь живет?
– Да.
– А мне можно его увидеть? – заискивающим голосом поинтересовалась Маша.
Незнакомая женщина вызвала у нее противоречивые чувства. С одной стороны, та могла быть квартирной хозяйкой Григория, и поэтому с ней следовало держаться как можно любезнее, а с другой стороны, ее внешний вид вызывал чувство неприязни, и быть любезной почему-то совсем не хотелось.
– Нет. На работе он, – скрипучим старческим голосом ответила женщина и тотчас захлопнула дверь.
Маша непроизвольно съежилась, точно ее окатили холодной водой. Опустив тяжелую сумку на каменный пол, она прислонилась плечом к двери и на минуту задумалась. Затем резко выпрямилась и стала стучать в дверь до тех пор, пока та не открылась и женщина, которая несколько минут назад была так нелюбезна с ней, вновь не предстала перед Машей.
– Ну что барабанишь по двери? Хочешь, чтобы я милицию вызвала? Хулиганка! Пошла прочь. Ведь понятным языком сказала – нет Григория, на работе он.
– Скажите, а когда он придет?
– А почем мне знать? Он мне не докладывает.
– Тогда, может быть, вы разрешите мне подождать его в квартире? Я только что с поезда и очень устала.
– Вот еще. Я тебя совсем не знаю. А вдруг ты воровка или еще кто-нибудь. Впущу тебя в дом, а ты и ограбишь меня.
– А разве у вас есть что красть? – обидевшись на слова женщины, невесело пошутила Маша и попятилась от двери.
Женщина шмыгнула носом и, покачав головой, созналась:
– Ты права, красть у меня действительно нечего. А вот у моего постояльца Орлова очень много книг. Всю комнату завалил ими. Не понимаю, зачем ему нужно столько книг, – женщина замолчала и стала с интересом рассматривать Машу. – А ты кто?
– Я Маша Светлова. Мы с Григорием из одной деревни. Я привезла ему письмо и гостинцы от матери.
– Из одной деревни говоришь? Так что же ты сразу не сказала?
– Так я хотела сказать, но вы не дали мне даже рта раскрыть и захлопнули передо мной дверь, – чуть не плача произнесла молодая женщина.
– Ну, ладно, ладно… Неправа я была, извини. Можешь войти.
Маша подняла холщовую сумку с пола и вошла в квартиру.
– Тебе повезло. Григорий никогда свою комнату не запирает на ключ, хотя перед тем, как въехать, вставил новый замок. Можешь подождать в его комнате, – женщина толкнула дверь и пропустила Машу вперед.
Комната представляла собой маленькую убогую каморку. У окна стоял небольшой кухонный стол, рядом с ним табуретка и деревянная кушетка, застланная по-солдатски серым байковым одеялом. В правом углу от двери возвышался шифоньер. Вот и вся мебель. Зато книг было действительно много. Они занимали все свободное пространство на полу и лежали высокими стопками на подоконнике и шифоньере. Маша провела рукой по книгам, и ее пальцы стали грязными от пыли.
– А как вас зовут? – спросила Маша пожилую женщину.
– Агафья Тихоновна, – представилась та все тем же скрипучим голосом.
– Вот что, Агафья Тихоновна, не могли бы вы дать мне ведро с водой и половую тряпку? Хочу немного прибрать здесь. Чувствую, ждать мне придется долго, поэтому займусь-ка я лучше делом.
– Займись, коли есть охота, – вполне дружелюбно отозвалась женщина и вышла из комнаты.
Маша сняла жакет и положила его на кушетку. Через несколько минут вернулась Агафья Тихоновна, держа в одной руке оцинкованное ведро с водой, в другой – половую тряпку.
