- Вы… вы просто…, - она опустила глаза на свои руки, лежащие у нее на коленях. – Вы, вообще, любили хоть когда-то? Были хоть раз с женщиной, которая с вами не из-за денег, не по выгоде, а потому что вы ей нравитесь?
Она вскинула на меня распахнутые в искреннем недоумении глаза и принялась шарить ими по моему лицу:
- Неужели вам не все равно, что женщина видит не вас, а ваш костюм от Бриони или Зенья? И не ваш ум или чувство юмора, не вашу сексуальную привлекательность, а ваш автомобиль или личный самолет? Вам правда все равно, что для нее не вы ценность, а ваше имущество?
Я хмыкнул:
- Костюмы от Зенья я не ношу, Мирослава – они плохо сидят на мне. Бриони, кстати, тоже не в моем вкусе – чересчур пафосные. А что касается остального, то скажу тебе вот что: и мои деньги, и мои автомобили, и мои костюмы – это все и есть я. Часть меня, заработанная моим трудом, умом и прочими личными качествами. И те женщины, что их ценят, тем самым ценят меня самого.
Ежик молчала, кусая губы и отворачиваясь от меня. Похоже, мы с ней вообще о разном говорим...
- Обыватели думают, что нажить миллиарды может только вор, бандит или сынок богатого папаши. Так вот, у меня другая история, Мирослава. И если бы ты заглянула в интернет не только чтобы вспомнить мое отчество, то была бы немного в курсе, как я сделал свой первый бизнес. Так что, мне без разницы, ценит меня женщина за то, что я классно ее трахаю и рассказываю анекдоты, или за мой личный самолет.
- Вот так, Мирослава, маленькая святоша, - добавил, с удовольствием глядя в ее потрясенное и возмущенное лицо. – Она такая, эта правда жизни. И если ты надеешься усовестить меня своими негодующими взглядами, то напрасно. Может меня и не любят так, как об этом пишут в ваших женских романах. Но та версия любви, которую я могу купить за свои деньги, меня вполне устраивает…
- Вот и живите, как привыкли. А меня не втягивайте в свою грязь, - наконец разомкнула губы психологиня. – Завтра заплатите мне деньги за услуги няни и больше я встречаться с вами не собираюсь – у вас своя жизнь, у меня своя.
- И…, - она сделал паузу и выдавила из себя: - Будет лучше, если вы найдете для сына другого психолога. Я больше не смогу с Даней работать.
21. Глава 20
Янис Славинов
- Дань… - дрогнувшим голосом проговорила Мирослава, обнимая моего зареванного сына и сама чуть не плача. – Тебе домой надо ехать, с папой. А я к себе поеду. Там моя мама без меня скучает. И на работу мне завтра нужно. Мы ведь всего на три дня договаривались…
- Я тоже без тебя скучаю, Мирослава, - Данька еще пуще зарыдал и вцепился в психологиню руками. Зарылся лицом куда-то в район ее живота и завыл. – Я хочу с тобой!
Второй час разворачивалась драма под названием «Даниил Славинов прощается с Мирославой».
Вечерело. Солнце совсем низко висело над припыленными зноем яблонями и рябинами дачных участков. Пчелы устали жужжать над цветками и попрятались, уступив место начинающим атаковать комарам.
Закончились наши с Данькой двухдневные каникулы на старой Мирославиной даче.
Нам давно пора было уезжать, поручив охране отвезти ежика домой. Ехать с нами она отказалась наотрез. Да я и не настаивал особо – представляю, что начнется, если они с моим сыном окажутся в одной машине.
Он и так все утро и день не отлипал от нее, словно что-то почувствовал. Да и не мудрено было не почувствовать – после вчерашнего разговора на меня Мирослава почти не смотрела. Все время отворачивалась.
