– Здесь невероятно, – сказала я.
– Я знаю, ты готова?
– Да, но мне немного страшно.
– Ничего, главное держаться вместе, а теперь можно провести вас в середину поляны?
Я кивнула. Мы стояли на месте. Он взял меня за руки:
– Я не готовил никакой речи, но все же мне есть, что тебе сказать. Когда я встретил тебя, я понял, что с тобой очень сложно.
– Ага, ты знал, хорошо.
– Не комментируй, но я был уверен, что ты то самое ребро, которого мне не хватает, я тут же забыл о Мэнди, и о ярких голубых глазах, которые у нее были. И когда ты обманула меня, чтобы забрать рюкзак, я в этом убедился, я понял, что ты не будешь бегать за мной как предыдущие куклы. Я был уверен, что встретил тебя, не случайно, и я тебя знаю еще с четырнадцати лет, но я расскажу тебе об этом позже, хорошо? А теперь твоя очередь.
– Ну, знаешь, я тоже встретила много интересных парней до тебя. Гарри Поттер12 был классным парнем, но Джинни13 увела его у меня. Перси Джексон14, тоже привлек мое внимание, но Анабет15 забрала его у меня. И потом, совсем отчаявшись, я умудрилась зайти в книжный магазин, где ты подрабатываешь, и встретить такого саркастичного, не знающего границ, длинноволосого парня, с голубыми как небо глазами. Сначала он мне понравился, потом он мне надоел, дальше было еще хуже, но со временем, я стала понимать, что все – таки ты мне нравишься, а вот теперь я стою здесь, кажется, я закончила.
– Твоя речь превзошла мою, вот тебе мой низкий поклон. – Сказал он, поклонившись.
– Ага, опять сарказм, – сказала я, усмехнувшись.
– А теперь, пора приступать, – сказал он, и достал, что – то похожее на ручку, только без стержня, и кажется с иглой на конце, которую было видно в прозрачной, возможно стеклянной основе.
– Что это?
– Это игла привязанности, она есть у всех королевских семей, давай сюда свою левую руку, – сказал он.
Я протянула руку. Он спустил ленту к основанию кисти.
– Предупреждаю, процесс болезненный, – сказал он, приблизив руку к предплечью левой руки. – Ты готова?
Я кивнула. Осторожными движениями он стал наносить какой – то рисунок на мою кожу. Боль пронзила всю руку, которая тряслась от каждого прикосновения.
– Потерпи немного, я почти закончил, знаю, очень больно, но это не больнее, чем терять кого – то нужного, а если твой макияж испортится, моя мама избавится от тебя.
Я рассмеялась, но боль все равно с каждой секундой пронзала еще больше.
– Все, я закончил, посмотри, ты должна увидеть это пред тем, как мы перебинтуем лентой.
Я посмотрела на предплечье, сейчас его украшал странный символ из кровавых шрамов, но под кровавыми следами можно было заметить сам рисунок. Это был глаз, вместо зрачка на всю длину глазницы была нарисована горизонтальная линия, и прямо посередине того места где должен был зрачок, была нарисована стрела, направленная острием вниз.
– Что это значит? – Спросила я.
– Потом объясню, – сказал он, перебинтовывая рисунок лентой, – запомнила рисунок?
Я кивнула.
– Давай, рисуй теперь на моей руке.
– Что? Я же никогда не брала эту штуковину в руки, а вдруг я что – то не так нарисую.
– Я тоже впервые взял ее в руки, но если бы я тебе сказал, ты бы меня прикончила прямо здесь.
– За что ты там меня ненавидишь, – сказала я, взяв эту ручку с иглой.
Он закатил рукав со стороны левой руки еще выше, открыв предплечье.
– Если что, то я не виновата, если ты останешься от небольшого куска кожи, – сказала я, начиная наносить рисунок. Он с силой сжимал кулак, видимо стараясь тем самым, уменьшить боль. Закончив вырисовывать эти символы, я попросила его посмотреть, все ли я правильно сделала.
