Гарион снова покачал головой. Хотя он вырос в знаменитой Гильдии убийц и знал многое об этом мире, его образование было весьма односторонним. Все его знания и навыки сводились к тому, как убивать и скрываться с места преступления.
– Древние, другие миры – все это чушь, Веретено их побери, – выругался Гарион. Он ударил мыском ноги по лежавшему на земле камешку, отправив его в колючие заросли. – Если нас и правда ждет конец света, я не хочу тратить последние дни на прогулки по проклятому лесу в поисках Древних, которых мы все равно никогда не найдем. Ты ведь даже не знаешь, где именно они живут, Церковный Мышонок.
В этот раз старое прозвище неприятно кольнуло, и Чарли бросил на Гариона гневный взгляд.
– Я смогу найти их, – с жаром выпалил он. – И если придется, сделаю это в одиночку.
Гарион с ошеломительной скоростью преодолел разделявшее их расстояние. Чарли скрипнул зубами, пытаясь не злиться на товарища за то, с какой легкостью тот передвигается по лесу. Между тем каждый его шаг был похож на битву с грязью.
– Теперь ты и правда говоришь глупости, – заметил Гарион, окидывая деревья взглядом.
В последнее время он вел себя настороженно. Инстинкты убийцы окутывали его плечи, словно плащ.
– Когда-то давно амхара обучались убивать Древних. Это было несколько поколений назад. – Гарион сжал губы так сильно, что они побелели. Воспоминания о прошлом всегда влияли на него подобным образом. – Не ради золота или новых контрактов, а ради славы. Убийство Древнего считалось величайшим подвигом, какой только может совершить амхара. И даже тогда мало кому удавалось достичь успеха.
В голове Чарли всплыл образ другой убийцы-амхара. Кинжал в ее руке словно улыбался, а за плечом стоял мрачный исполин, который следовал за ней тенью и беспрестанно раздражал ее до глубины души.
– Сорасе несколько раз почти удалось убить Древнего, – пробормотал Чарли себе под нос.
Гарион понизил голос:
– Ни разу в жизни не видел бессмертного.
– Мне довелось встретить одного. – Горло Чарли сжалось от охвативших его эмоций. – Особого впечатления он не произвел.
В следующее мгновение Чарли выругался. Он снова потерял равновесие, наступив в этот раз на прогнивший пень. Хотя каждая клеточка его тела молила об отдыхе, он лишь откинул с дороги трухлявую древесину и упрямо зашагал вперед.
Гарион последовал за ним. Чарли почувствовал на себе взгляд и вопросительно изогнул бровь.
– Ты изменился, Чарли, – сказал убийца.
Чарли фыркнул.
– Что привело тебя к такому выводу?
Он опустил взгляд и посмотрел на округлые очертания живота, скрытого под мантией. Все-таки тяготы путешествия сказались на нем, и сейчас он был стройнее, чем когда-либо в своей жизни. Он догадывался, что его лицо вытянулось и побледнело, а щеки и подбородок покрылись неопрятной щетиной. Кожа почернела от грязи и пота, а прелестные каштановые волосы, которые некогда были аккуратно напомажены и заплетены в косички, теперь выглядели хуже старой соломы. Теперь в нем с трудом можно было признать жреца в храмовом облачении или хотя бы фальсификатора, не покидавшего мастерскую.
Гарион с легкостью прочитал его мысли и покачал головой.
– Раньше ты ни во что подобное не верил. Даже в своих богов, – мягко сказал он.
В груди Чарли расцвело чувство благодарности.
– В таком случае, может быть, ты поверишь мне?
– Я попытаюсь, – только и смог ответить Гарион. А затем без предупреждения сорвался с места. Он с поразительной скоростью вскарабкался на ближайшую сосну, словно кот.
