Да у Ректора Тэрона жесточайшая эрекция!
Хоть он и в форменных брюках. Если он сейчас возьмёт меня за талию и сдвинет — я окажусь прямо на этом… огромном… о-о-о-о…
Я хватаю ртом воздух.
— Если ты так просишь, как мы можем отказать? — горячо шепчет ректор Эйдан мне на ухо. И я осознаю, что он сейчас прижимается ко мне со спины. Параллельно избавляя меня от форменной рубашки. Белоснежного кителя адептки Академии Псиоников на мне уже давно нет…
“Если ты просишь”, — эхом стучит у меня в висках.
И тут мой мозг отматывает назад на пару мгновений.
В ответ на что виан Эйдан сказал мне те слова?
И память услужливо выдаёт ответ:
“Если вы не возьмёте меня… оба” — сказал кто-то незнакомым вариантом моего голоса, — я просто умру!”
И вот именно на эту… жесть(!) Эйдан только что ответил мне. "Джентльменским" согласием!
Как это?
Что это?
Это сон...
Это горячечный бред.
Наверно я совершила несколько критических технических ошибок при чистке пси-полей шиарийцев — и “сожгла” себе мозги! Теперь всё это непотребство мне мерещится.
Это плохо.
Но есть вариант хуже!
МОЙ ОМЕГА-ГЕН!
Ничтожный, слабый, незначимый настолько — что потерялся в подавляющем большинстве моих документов!
Если мой омега-ген раскачали, если он включился… то… о, космос! Если то, что я знаю об этом гене — правда — то… сейчас кабинет переполнен моим феромоном. Он уже разогнал в кровь, затуманил разум! Он взывает к звериному, подавляет сопротивление и непреодолимым магнитом притягивает друг к другу самку и подходящего ей самца... Или самцов! И чем более они "альфа" — тем сильнее эффект на обе стороны.
И если Ректоры попали под влияние, то он уже отключил их критическое мышление, и моё заодно. Заставил подчиниться звериным инстинктам. И теперь, пока эти два самца не покроют меня, вряд ли кто-то из них придёт в себя!
Черт-черт-черт!
Ген же был слабый! Рецессивный!
Он же молчал всю жизнь! И мне говорили — так и будет. Возможно — проявится у моих внуков, но не у меня!
Космос Великий!
Уж лучше бы я и правда ошиблась в чистке — и просто галлюцинировала. Сожжённые мозги мне хотя бы восстановят в академической пси-лечебнице! Уверена, Ректоры в благодарность — это мне обеспечат.
Обеспечили бы.
Но с каждой долей мгновения — эта вероятность тает.
Потому что я знаю: я не совершала ошибок.
Это здесь ни при чём.
Это моя суть омеги.
Я свела этих мужчин с ума. И сама — сошла с ума тоже…
И безумие будет длиться — пока я им не отдамся.
Скорее всего — по несколько раз.
О-о-о-о! Мамочки! Разве для этого я хранила свою невинность?!
Разве…
Нет! Не хочу!
Надо сбежать! Надо…
Всё это проскочило в моих мыслях яркой вспышкой в краткий миг выхода из пси-поля Ректоров в реальность.
Дальше — я уже не думала. Попросту не могла, как если бы перестала быть разумной.
Осталось только моё тело. И моя суть самки-омеги. И тела этих двух великолепных самцов.
Реальность задрожала, накренилась и лопнула, рассыпавшись золотыми искрами.
Очень похожими на те, что танцуют в сейчас в глазах черноволосого шиарийца.
Никогда. В жизни. Не видела. Ничего. Прекраснее…
12. 4.2
Безумие накатывало волнами.
Но не чёрными, как загрязнённое пси-поле, а нежно-золотистыми.
Никогда бы не подумала, что похоть — это что-то такое мягкое, нежное, невесомое.
Этот мощный черноволосый шиариец передо мной — его надо бояться.
Он идеален для убийств.
Для зачистки целых систем…
Но почему же тогда он так осторожно целует мои губы. Мягко прикусывает. Нежно, но уверенно овладевает моим ртом.
