– Нет. Извини, я боюсь. Умоляю, только не убивай, я никому не скажу… Я ведь не пила у тебя кровь, то есть, ты хотел, чтобы я выпила, но я ничего не сделала, ничего…
– Чёрт тебя подери! – парень схватил её за горло и прижал к стене, шепча заклинание, изменяющее память. Морщины на лбу девчонки разгладились, глаза помутнели, испуг с лица пропал.
– Проваливай отсюда, – велел Светляк, и она поспешно ушла, слегка пошатываясь от изменённой памяти. Что это было вообще? Он что, хотел, чтобы она выпила у него кровь? Зачем?
И тут меня осенила догадка. Конечно, это было невозможно, но, когда слабая тень от фонаря осветила неудовлетворённость и ярость на лице парня, я всё поняла. Великий Шейн, правая рука Шибы, сильнейший Охотник, убийца вампиров и надежда человечества был зависимым Омегой.
От этого осознания я даже протрезвела и встала, держась за стену и стараясь выглядеть достойно:
– Значит, даже у идеального Шейна есть грешки?
Парень обернулся и посмотрел на меня. Его глаза, насыщенно-зелёные, не выражали ничего, кроме удивления, а потом ярости:
– Что ты здесь делаешь?
– Смотрю на твой позор, – пожала плечами я, пытаясь сфокусировать взгляд на парне. – Значит, ты зависимый Омега. Давно?
Шейн закусил губу и не ответил, но глаза не отвёл. Он вообще не боялся меня – а вот я прям чувствовала, как от меня исходят волны страха, но меня словно чёрт толкал, хотя, если я ошиблась, Охотник вполне может убить меня за такое оскорбление.
– Наверно, сложно сейчас найти себе… Альфу. Ведь все вампирши боятся тебя как огня, – продолжила я, – я видела таких, как ты. В какой ты стадии? В той, когда секс уже не приносит удовольствия, если у тебя не пьют при этом кровь? Наверное, сложно жить, когда тебе готова отдаться любая Охотница, но при этом Охотницы не нужны тебе совершенно!
– Заткнись, – прошипел Шейн, – иначе пожалеешь!
– И что ты мне сделаешь, Светляк? – я подошла ближе, перебарывая страх. Не знаю, почему мне пришло это в голову, но я предложила: – Я могу помочь. Не безвозмездно, конечно, зато память мне стирать не придётся, и я никому не расскажу.
Шейн помолчал минуту, кусая губы, потом спросил:
– И что ты предлагаешь?
– Я побуду твоей Альфой. Опыта у меня, конечно, в этом не особо много, но я справлюсь. А ты сделаешь так, чтобы у меня приняли экзамены в школе ТОЗМС без моего присутствия на занятиях.
Это был больше риск для него – не для меня. Я, наоборот, только выигрывала: больше крови, да ещё и кровь того, кого вампиры ненавидели. Сегодня что, Новый Год?
– Ну, согласен? – я протянула ему руку. – Только без секса. Лишь укус.
Он посмотрел на мою ладонь так, словно она была ядом намазана, и внезапно телепортировал. Ну конечно, этого стоило ожидать. Мне ещё повезло, что он меня не убил: за оскорбление, если я ошиблась, или за то, что узнала правду, если была права. У Охотников сейчас вообще крыша поехала от осознания собственной власти – с ними лучше не связываться. Ладно, надо об этом забыть.
Я кое-как добрела до дома и до рассвета лежала без сна, мучаясь от вновь проснувшегося голода, который нельзя была заглушить никакой человеческой пищей. Вот в чём недостаток алкоголя с кровью – лишь на время приглушает жажду, а потом всё становится ещё хуже.
В школе я отсидела кое-как, ни на чём не могла сосредоточиться, а отношение ко мне одноклассников не прибавляло хорошего настроения – получила ещё два пинка и попрощалась с особо непослушной косой, которая всё время выбивалась из общей массы волос. Кто-то примотал её скотчем к спинке моего стула – очень смешно, ничего не скажешь. Хорошо хоть серебряные иглы не стали на стул подкладывать.
