С моих губ срываются тихие стоны, которые успеваю выдохнуть в коротких перерывах между горячими поцелуями-укусами. Бедра предательски сжать хочется, я чувствую, как внутри между них все дрожит, пульсирует. Вкус горячих губ дурманит, я даже не могу думать о том, что не умею целоваться, просто отдаюсь порыву, чувствуя, как загадочный незнакомец пьет меня, бесконечно пьет…и словно не может напиться.
— Проклятье, — выдыхает он в губы, сильнее сжимая мою шею и тяжело дыша. — Хочу, — коротко, с надрывом. Снова приказ. Нормальный, а?
Зато это «хочу» помогает мне прийти в себя.
— Что? — начинаю вырываться, но это лишь вызывает боль в шее и легкое удушье.
— Не отпущу. Не дергайся.
— Ты не так меня понял. Я не целуюсь обычно на первых свиданиях, у меня вообще нет свиданий.
— Конечно. Такая святая невинность. Такое впечатление ты производишь, — едва ли не цокнув языком, кивает мужчина снисходительно.
— Ты не понимаешь. Я просто…
— Ты просто позволила трахнуть свой рот языком и продолжения не хочешь? — вновь бьет откровением он, взывая во мне новый приступ негодования. Черт возьми, он живет в мире, где такие слова — это в порядке вещей? Они возмущают меня.
Возбуждают немножко. Точнее, то, каким импульсивным и полным жажды голосом, он произносит их.
— В тебе есть что-то, bella. Что-то особенное. Хочу понять, что, — слышу, вновь чувствуя его ещё ближе.
— Это такой способ соблазнения? Я должна растаять? — дерзко бросаю я, глядя на него из-под опущенных ресниц.
— Если я захочу — растаешь, — он самоуверенно поддерживает нашу странную, но манящую игру слов.
5. Глава 4
Там, в его руках, она стала другой женщиной. Она стала самой собой.
(Соблазн)
Киан
Я, конечно, знаю, что мной на девяносто процентов управляют инстинкты, но основной из них, я давно не ощущал так остро, так ярко. Безрассудно.
Ослеп от жажды и похоти, прижав эту хрупкую птичку к дереву. Обхватываю за шею и чувствую, как мелко содрогаются её бедра, обтянутые тонким шелком платья, который хочется стремительно задрать до талии, порвать. Толкнуться в чувственное тело каменной эрекцией, увидеть её невербальный ответ и откровенное приглашение в льдисто-бирюзовых глазах.
Вогнать до упора член, ощутить её жар каждой веной, и вдалбливаться в это нежное тело, пока не станет ненужным.
Не интересным. Обесцененным. Использованным.
Фак, я двинутый извращенец.
Я почти не думаю о работе. Откровенно говоря, меня конкретно размазало. Не узнаю себя, но оторваться от пойманной в капкан птички — невозможно в данный момент.
Опрометчиво. Глупо. Действия инфантильного мальчишки, а не того чудовища, которым я когда-то был вынужден стать. Может, поэтому все вдруг ушло на второй план? Я изголодался. По собственной, бл*дь, человечности.
Рик справиться самостоятельно с операцией по похищению, я поставил перед ним задачи. Прерогатива капо и бойцов в нашей семье — выполнить всю грязную работу. Я был на их месте, каждый из нас через это проходит. Когда дело касается капитанов, стоящих ниже меня по семейной лестнице, я являюсь тем, кто дергает за веревочки.
В голове почти ни одной мысли — лишь упоение страхом моей птички и её хрупкостью.
Проклятые триггеры, включающие во мне звериное безумие, необузданную потребность подмять под себя пугливую девчонку. Хочется клацнуть зубами у её розовой шейки и растерзать, поглотить, взять, не оставив выбора…но я знаю, чувствую, что с ней нужно немного
