Двигаясь вперед, поворачиваю взгляд и вглядываюсь в свое отражение — наспех замечаю такое знакомое и абсолютно бесчеловечное выражение лица Киана Морте. Но все это маска, которую я ношу уже очень много лет. Кстати, о масках…надо будет сказать своей ассистентке, чтобы приготовила лаконичную и простую, без всей этой типичной венецианской вычурности.
Итак, Риккардо всегда отличался тем, что умеет видеть дальше своего носа, за это я его и уважаю.
Было бы глупо рассказывать Рику детали плана Энтони, учитывая то, что он сам мало что знает о веществе, которое ему необходимо.
О веществе, за которое все пять семей могут поубивать друг друга, не оставив на фамильном древе живого места.
Энтони назвал это вещество «цветком бессмертия».
И я ещё не знаю, что это, бл*дь, такое.
Но я узнаю. Узнаю, что так до одержимости нужно нашему, мать его, боссу.
И если он так маниакально в нем нуждается и живет мечтой об обладании «цветком», значит, я должен заполучить его первым. Не для него, а для себя.
Потому что мой единственный шанс на спасение и бегство из этой проклятой семьи — это обладание тем, что Энтони Морте дороже жизни.
Киан
***
Прежде, чем я начну, вы кое-что должны знать обо мне.
Есть несколько моих личных правил и убеждений, которые лицемерно противоречат кодексу чести семьи — омерте и другим многовековым традициям кланов мафии.
Каждый сам за себя.
Выживает сильнейший.
Мы приходим в одиночестве в этот мир и уходим аналогично.
Люди, подобно животным, делятся на хищников и добычу. И это нормально.
Чувства, зависимости, истинные привязанности — это слабости, которые я не могу себе позволить.
Одной, самой потаённой «ахиллесовой пяты» в моей жизни мне вполне достаточно.
Истинной привязанностью я называю те, что выходят за рамки клановых и семейных. В семье Морте все, так или иначе, подчиняются одному человеку — боссу клана, Энтони Морте. И, как правило, из страха подохнуть мучительным образом, остаться без денег, власти, ощущения значимости и защиты мафии.
Все семьи имеют строгую иерархию, где каждый имеет свои задачи и цели и служат, в конечном счете, самой верхушке — отцу семьи, который без труда способен найти уязвимую точку в любом человеке и давить на неё до конца дней жизни солдата.
Подчиняться не в моих правилах. Не в моем характере.
Я скорее сдохну, чем преклоню перед кем-либо голову, даже перед Энтони Морте.
И я ненавижу каждую проклятую секунду, в которой я вынужден жить и действовать, соблюдая его законы и правила игры.
Все мое существо стремится к тому, чтобы подчинить самому, завязать на каждом невидимую нить управления, которую я, при необходимости, смогу натянуть до предела, ментально взяв «шестерку» за горло.
Казалось бы, сделать из меня марионетку невозможно. Но и в моей стальной броне нашлась открытая рана.
Я долго сопротивлялся, всю жизнь убегая от своей темной сути, от генов хищника, закодированных в моем ДНК.
Но от самого себя убежать нельзя.
И я совру, если скажу, что быть частью криминального мира мне не по нраву, что ощущение власти не туманит и не пленит мой разум, позволяя забыть о …черт, прочь. Не стоит погружаться в сентиментальные воспоминания и прокручивать в памяти моменты, когда в темной бездне моей судьбы вспыхнула она — мощнейшая вспышка света.
Я был вынужден стать частью преступного мира. И я должен быть частью семьи, клана, пока моя вендетта не обрушится на виновников определенных и разрушительных событий, а я не найду способ вернуть
