Но хватит прятаться!
Белье я надевать не стала. Прошмыгнула в коридор, а затем и на огромную кухню, кажущуюся еще более пустой, чем вчера. Столько пространства! У нас дома тоже так, но мама накупила гораздо больше техники, всяких украшений, милых мелочей.
А здесь — воплощение минимализма.
Игнат — аскет? Буду знать.
— Проснулась? Кофе или чай?
— Кофе, — я улыбнулась мужчине.
Он одет только в домашние темно-серые штаны. Лучше бы футболкой озаботился, а то я пялюсь на его торс как дурочка какая-то. Но взгляд я отводить не стала. Смело подошла к поднявшемуся мужчине, и потянулась за поцелуем.
И получила его — короткий, но вспышкой зажегший во мне желание и обожание. Вот только Игнат колебался, пусть долю секунды, но я это уловила.
— Сейчас кофе тебе налью, — он мягко отстранил меня, во взгляде я увидела тень сожаления.
И все поняла.
Опустилась за барную стойку, на лицо надела привычную маску — что-то, а лицо нас педагоги научили держать. Даже тех, кто танцевал как коряга, и годился только канделябры по сцене таскать, и исполнять роль мебели — все умели делать хорошую мину при плохой игре.
— Сахар? Сливки?
— Нет, спасибо. Обычный эспрессо, — доброжелательно ответила я.
— Игнат у кофемашины, спиной ко мне. Ближе к шее она расцарапана — это я его так? Ну что ж, пусть запомнит. Навязываться я не стану.
Жалеть о том, что случилось — тоже. А вот жалеть о том, чего не случилось — буду, и очень долго.
— Если захочешь с сахаром, то вот, — Игнат поставил передо мной чашку, и указал на сахарницу. — Если хочешь принять душ, то можешь не стесняться. Или…
— Я у себя в отеле его приму, — перебила, и взглянула внимательно в его глаза.
Позволила дать понять, что мне все ясно, и не нужно расшаркиваться. Переспали? Бывает, жениться не обязательно.
Хотя обидно. Чертовски. Каждой девушке хочется, чтобы после первой близости ее целовали, заверяли в чувствах, а не подбирали слова, чтобы намекнуть, что неплохо бы распрощаться.
— Слава…
— Что? — сделала аккуратный глоток, и поставила чашку на стойку — горячий слишком. Если поперхнусь, то маска с лица спадет сухим гипсом, и я разревусь.
Лучше не рисковать.
— Прости, — бросил он.
На лице у него сожаление. Причем искреннее, и от этого еще больнее.
— Не нужно меня оскорблять своими извинениями.
— Ты же понимаешь?
— Наверное, — пожала плечами. — Сейчас кофе допью, и домой. Не переживай.
Может, у него девушка? Или вообще о жене наврал. Она в командировке, все по классике. Хотя… нет, квартира холостяцкая, никакая женщина здесь не живет, и долго не жила. Значит, это я такая непривлекательная, раз меня хочется поскорее выпроводить?!
— Ты чудесная девушка, и эта ночь… для меня, наверное, лучшая. Хотел бы думать, что и тебе было хорошо. Но, хоть это и звучит банально, дело не в тебе, а во мне.
— Звучит заученно, — усмехнулась я.
— Так и есть. Репетировал, — признался Игнат.
— Ладно, речь я оценила. Можешь не объясняться. Братьев-дядьев натравливать на тебя не стану, караулить у дома тоже. Я все понимаю. Так что давай без разговоров. Не хочешь, и не надо, — как можно более равнодушно бросила я, и переключила внимание на кофе.
Козёл! Хотя… может, это я дура, а он нормальный? Не зря же придумали, что сразу давать нельзя. Правило трех свиданий, как минимум, и все в духе того, что «зачем покупать корову, если молоко дают бесплатно?»
Нет уж, дала, и дала. Жалеть не буду. Классно было, хоть и больно.
