— Ну и от родителей подальше, да?
— Ой, какой проницательный и любопытный… Цены тебе нет, Раюша! Лучше расскажи про Адель, — Вера развернулась в кресле и вперилась в меня пристальным взглядом.
— Ты не обольщайся, Вер. Это не та красивая история любви, где в итоге все сдохнут в один день. Просто отбрось иллюзии, потому что потом горько будет. Я понимаю, ты очарована ей, и есть чем, но просто выдохни, бобёр.Прошло двадцать лет, а такое реанимации не подлежит. Клиент мёртв, как бы ты ни делал ему искусственное дыхание.
— Иногда лучше строить новое, чем спасать, — Вьюник в очередной раз поразила меня четкостью мыслей, что несвойственно молодости. Там же все взрывается, горит, пылает и мельтешит обрывками здравого смысла! А у Верки все по полочкам. И конфликт с родителями она держит под контролем, не позволяя себе хлопнуть дверью в угоду бушующим гормонам, и тяга к работе у неё неуёмная какая-то, в отличие от типичных дочерей богатых папок. Но скорее всего, она тоже не прочь просто валяться на пляже, прикидываясь тюленем. Но таких дочурок папки быстро за шкирку хватают и отправляют под венец с теми, кого выберут сами, страшась полагаться на выбор деточки.
—Что делать будем дальше? План есть?
— Ты будешь работать и устраиваться в городе, и не станешь мыть морской песок у себя под пяточками, упасть можно. А с меня шкуру потом сдерут, Вер.
— Но ты же поддержишь?
— Вьюша, а вот скажи, каким макаром ты умудрилась столько инфы достать? Ты ж в городе новенькая!
— Говорить надо с людьми, Раюша. Говорить! Ну а ещё хвалить, безмерно льстить и комплиментами засыпать.
—Какая же ты коварная!
— Ну а если серьёзно? Кто такой Горький, и как узнать, что случилось с картинами? А ещё меня волнует вопрос, почему Ночка с ним тусуется? Ну, ведь не пара! Это как единорог и поросенок из лужи дерьма! — Вера вспыхивала, махала руками. И даже казалось, при любом удобном случае она все выскажет Аде свои претензии в лицо.
— Вер, когда нужно узнать что-то о человеке, то достаточно просто стукнуться к его врагу. И тогда при правильно выстроенной стратегии ты будешь знать, на каком боку он предпочитает спать в квартире своей пятой по счёту любовницы.
— Ну и кто у нас враг? — договорить Верка не успела, потому что нас наглым образом подрезали справа. Чёрный тонированный мерин опасно вильнул, проносясь от моего крыла всего в сантиметре. Вера не успела договорить, а я не успел среагировать вовремя, чем и воспользовалась мелкая. Она открыла окно и буквально всем корпусом вывалилась наружу, размахивая кулаками. — Ты чё там, в шары долбишься? Открой окно! Открой!
— Вера, бля! Мы не у себя дома, где и тебя, и меня каждая дворовая псина знает, — зашипел я, схватил её за пояс джинсов и силой затянул в салон. — Тебе кондёроммозги выдуло, что ли?
Мерин сбавил скорость и встал в соседнем ряду так, что машины шли тютелька в тютельку. Из-за плотной тонировки водителя не было видно, но даже дурак понял бы, что мы попали в фокус его внимания. Окно, естественно, никто не собирался опускать, но вот нервы уже осознавшей всю глупость своего поступка девчонке помотать всё же было решено.
Но, очевидно, не только ей… Спустя пару минут нас просто окружили. Взяли в квадрат из чёрных геликов.
— Ну охуеть теперь… Всего третьи сутки в городе! — я нервно дернул её, прижимая к сиденью, и чуть нагнулся, чтобы обиженный водитель смог увидеть меня. Рукой махнул в сторону и врубил правый поворотник, поджимая его съехать с трассы. — Всё, Верка. Суши носки, коси изюм.
