– А ты чего сюда в такую рань притащился? Сегодня же суббота, – спросил Виктор, глядя в сторону леса.
Фредерик побарабанил пальцами по подлокотнику.
– Были дела утром.
– Опять разводишь придурков?
– Работаю.
Виктор хрипло рассмеялся.
– Я так и сказал.
Фредерик ухмыльнулся, сунул руку в карман и нащупал пластинку с таблетками. Он как раз закидывал одну в рот, когда входная дверь со скрипом приотворилась. На крыльцо высунулся смуглый мальчишка в грязной футболке и шортах великих на несколько размеров – ему приходилось поддерживать их, чтобы не свалились.
– Тебе чего, Свен? – рявкнул Виктор, сминая окурок о стол.
– Там мама проснулась. Тебя зовет, – промямлил мальчик.
– Не дозовется. Иди в дом.
Свен поджал губы.
– Она меня заругает, если не придешь.
Виктор закатил глаза.
– Так пошли ее.
Свен, которому совсем недавно исполнилось семь лет, испуганно уставился на брата.
– Как это?
– Так и скажи, чтобы…
Фредерик цокнул языком и перебил Виктора прежде, чем тот успел договорить:
– А где Хуго? Он не сможет тебе помочь?
Свен шмыгнул носом и показал пальцем в сторону деревьев, за которыми прятались Мышиные норы.
– Чего? Давно этот сопляк туда ушел? – нахмурился Виктор.
– Не знаю. Я еще спал, когда он собирался.
Фредерик посмотрел на Свена.
– Ты уверен, что твой брат пошел именно туда?
– Угу. Они с Улофом Эрбергом из седьмого класса собирались встретиться там, чтобы пособирать банки или бутылки… или все вместе. Я не запомнил. Он сказал, что за это денег дадут.
– Я сто раз говорил вам, что туда ходить нельзя. Почему ты не сказал мне, что Хуго пошел туда?! – прорычал Виктор.
У Свена задрожали губы.
– Не кричи… Я просто… Он сказал, что деньги будут. Сказал, что так можно будет купить новый… новый…
Виктор чуть ли не завыл со злости. Он сунул в рот еще одну сигарету и велел Свену вернуться в дом и передать матери, что он ушел.
Фредерик понял Виктора без слов и поднялся с места. Мышиные норы были опасным местом для детей.
Эсбен и Кайса сидели на полу в гостиной. На кофейном столике стояли две полупустые кружки крепкого чая. На коленях Кайсы лежало свидетельство о смерти Софии. Эсбен просматривал платежные документы.
– Тебе не кажется, что после ее смерти дом стал меньше? – тихо спросила Кайса, осторожно поглаживая пальцем имя тети между строк.
– Или мы просто выросли.
Кайса вздохнула, отложила свидетельство в сторону и взяла в руки старое фото, с которого улыбался рыжеволосый юноша. В одной руке он держал удочку, а другой махал из стороны в сторону, из-за чего кадр получился смазанным. Подпись под фото гласила: «Эрик, 1999». За год до трагедии. София пережила сына на девятнадцать лет. Кайса подумала, что это время было для тети вечностью.
– Ты помнишь ту ночь, когда к нам в дом постучался один из тех бродяг?
Эсбен грустно улыбнулся и кивнул. Он помнил. Конечно. Холодная мартовская стужа. Воющий ветер за окнами. Они с Кайсой проснулись от шума внизу и на цыпочках спустились на первый этаж. В кухне они застали удивительную картину. За столом сидел мужчина в грязной куртке, с взлохмаченными волосами и синяком во все лицо. Он что-то жевал и вытирал ладони прямо о штаны. Напротив него устроилась София. Она неторопливо помешивала ложкой чай и что-то негромко говорила. Мужчина большую часть времени молчал и лишь иногда осторожно кивал. Наутро, когда Эсбен и Кайса пристали к Софии с вопросами, она ответила так:
