Кайса принесла третью кружку и маленький чайник с заваренным чаем. Все трое расположились в гостиной.
– Мы виделись с твоими родителями. Они сказали, что ты теперь полицейский, – сказала Кайса.
– Все верно.
– Разве здесь не тоска смертная? – Эсбен приподнял брови.
Мартен сделал глоток из кружки.
– Да, здесь почти ничего не происходит. Мелкие грабежи и ссоры между соседями. Вот и вся работа. Иногда приходится выезжать к Мышиным норам и разгонять пьяных подростков.
– Это место до сих пор так популярно? – спросила Кайса.
– Конечно. Теперь оно создает больше проблем, чем когда-то. Когда мы учились в школе, у нас не было колонок с усилителем, – усмехнулся Мартен. – Вы бы видели, что там творилось на новогодних праздниках. Мы с Исааком, моим коллегой, убили почти всю рождественскую ночь на то, чтобы растащить вусмерть пьяных старшеклассников по домам.
– София всегда говорила, что открутит нам головы, если узнает, что мы пошли туда, – вставил Эсбен.
– Мне кажется, что вам это не было интересно, – предположил Мартен. – Я имею в виду, что вы и… Клеменс постоянно придумывали какие-то свои игры.
Кайса улыбнулась.
– Их придумывал Клеменс. Почти каждый день он находил для нас какое-нибудь занятие. Мы с Эсбеном даже завидовали его воображению.
Они немного помолчали.
– Это Клеменс предложил сделать старый автобус нашим местом, – вспомнил Эсбен. – Однажды утром он прибежал к нам и сказал, что у нас теперь будет своя секретная база. Мы с Кайсой были в восторге, когда он привел нас туда.
Кайса мгновенно перенеслась воспоминаниями в тот июньский день, когда Клеменс привел их к сгоревшему школьному автобусу на обочине дороги. Внутри было грязно и пыльно, под водительским сиденьем они обнаружили мертвую крысу. На следующий день им пришлось устроить многочасовую уборку, но оно того стоило. Ведь у них появилось свое пристанище.
– Он все еще на прежнем месте? – спросила Кайса.
– Автобус? Нет, его убрали еще несколько лет назад. Он окончательно превратился в рухлядь, и кто-то из местных настоял, чтобы с этим беспорядком разобрались.
– Жаль. Я бы взглянула на него.
Эсбен подлил себе еще чая и взглянул на Мартена.
– Ты живешь с Уллой и Йоргеном?
– Нет. Уже давно нет. Я поселился недалеко от Эмилии Фальк. Ее бывшие соседи уступили мне дом за полцены несколько лет назад.
Эсбен хотел пошутить, что дом вблизи Эмилии должен был достаться Мартену даром, но сдержался.
– Тогда будем знать, где искать тебя на случай, если подростки устроят дебош под нашими окнами.
Мартен коротко рассмеялся.
– Тогда сразу звоните в участок. Большую часть времени я все равно провожу там.
– А у вас есть пробковая доска? Как в тех фильмах? – спросил Эсбен.
Кайса закатила глаза и ткнула брата локтем.
– Есть. Только вместо улик там висит расписание, кто из сотрудников покупает на всех перекусить, – ответил Мартен.
– Серьезно?
– Серьезнее не бывает.
– Тяжела жизнь местных полицейских, – сказал Эсбен с напускной деловитостью.
– Ты никогда не думал уехать отсюда? – спросила Кайса.
Мартен покачал головой.
– Мне нравится Раттвик. Не думаю, что я смогу жить где-то еще. Вы наверно отвыкли от такого маленького города, где на каждом шагу знакомые лица.
– Точно. Несколько дней назад я встретила Юнатана Бергмана, – вспомнила Кайса. – Это было так странно. Я хочу сказать, что он все это время жил в моих воспоминаниях и я не думала о нем, как о человеке, который продолжает существовать независимо от меня. Не знаю. Это звучит глупо.
