Улла чуть отстранилась, подняла голову, чтобы посмотреть мужу в глаза. Йорген всегда хорошо подбирал слова. Он был ее крепким якорем, ее поддержкой.
– Правда, – сказала она и слабо улыбнулась.
– Налить тебе вина?
Улла покачала головой.
– Можешь сделать мне чай?
Йорген поставил чайник, взглянул на часы и прислушался. Сверху не доносилось ни звука. Обычно в это время в комнате Мартена играла негромкая музыка.
– Половина одиннадцатого… Спят? – он с сомнением посмотрел на жену.
– Обведи сегодняшний день в календаре красным.
– Так и придется.
Улла немного расслабилась. Она чувствовала, что напряжение медленно отпускает ее. Когда Йорген поставил перед ней кружку жасминового чая, она выдохнула и мысленно сказала самой себе: «с твоими детьми все будет хорошо».
Дети не спали. Мартен сидел в комнате брата, забравшись с ногами в его постель. Клеменс лежал, стараясь не двигать больной ногой. Отец наложил ему повязку, мама принесла на ночь теплого молока. Все это случилось уже после того, как родители его отчитали. Вообще-то Клеменс редко расстраивал родителей. Куда больше хлопот им доставлял подрастающий Мартен. Клеменс же всегда ужасно переживал, если делал что-то, что заставляло родителей переживать или злиться.
– Не мог другое место выбрать, чтобы спрятаться? – сердито спросил Мартен.
Клеменс встретился с ним взглядом.
– Там было мало места…
– Не надо было играть.
– Почему?
Мартен возвел глаза к потолку.
– Ты соображаешь или нет вообще? Мама перепугалась не на шутку. Я видел.
– Но…
– Если бы ты шею сломал, а не просто ногу подвернул? Что тогда? А?
Отчитывая брата, Мартен на мгновение испытал удовольствие, которого тут же устыдился и быстро одернул себя. Тем более, что в глазах Клеменса заблестели слезы.
– Ничего… Ничего же не случилось, – прошептал он, опустив голову.
Мартен вздохнул, наклонился к брату и прижал его к себе.
– Это хорошо, что ничего страшного не произошло. Хорошо, что ты поправишься. Просто ты чертовски напугал нас всех.
Клеменс замер.
– И тебя тоже?
– Черт возьми, конечно! Пообещай, что будешь осторожнее.
– Я уже пообещал родителям.
– А теперь мне.
– Хорошо. Я даю слово, что буду осторожнее.
Мартен кивнул, разжал объятия и спиной привалился к стене. Они с Клеменсом редко проводили вечера вместе, но на этот раз ему захотелось побыть с братом подольше.
– Как твоя нога? Полегче?
– Если лежать спокойно, то не болит почти.
– Тебе повезло, что не перелом. Я однажды так руку сломал, что даже кость наружу вылезла.
Клеменс открыл рот от изумления.
– Да ну?
– Ага, – с гордостью отозвался Мартен.
– Это когда было?
– Давно еще. Ты совсем под стол пешком ходил.
– Как это случилось?
Мартен подтянул одну ногу к груди, опустил подбородок на колено.
– В рождественскую ночь. Мы были в гостях у кого-то из соседей, а у них крыльцо такое дурацкое… Я поскользнулся и упал.
Клеменс рассмеялся.
– В Рождество?
– В Рождество. В гипсе потом долго ходил.
Клеменс покачал головой, потянулся к столу, чтобы взять стакан с остатками молока на донышке. Рядом в белой тарелке лежало шоколадное рассыпчатое печенье, но сладкого Клеменсу не хотелось.
– Завтра придут Эсбен и Кайса. Поиграешь с нами?
– Даже не проси.
Клеменс допил молоко и чуть нахмурился.
– Почему?
– М-е-л-ю-з-г-а, – по буквам вывел Мартен.
– Перестань. Если бы я был старше, то не издевался бы над тобой все время.
– Да я же не все время.
Клеменс надул губы и пихнул брата в бок здоровой ногой.
